Рыцарь пентаклей

— А разве с ним надо что-то делать? — отозвался хлыщеватый и смазливый молодой человек, из рукава которого выглядывали игральные карты. Кажется, тузы. — Шрам устроил бойню в центре города и теперь в лапах дворцовой охранки. Готов поставить сотню талеров против ржавого гвоздя, что у него сейчас не осталось ни одной целой кости.

— И, кстати говоря, — нахмурился гриф в монокле. — Некоторые уже начали передел. Мне это не нравится. В конце концов, все мы цивилизованные люди, — он обвёл присутствующих птичьим взглядом бледно-серых глаз. Присутствующие закивали, отводя взгляды, и гриф продолжил. — Вы знаете, чем заканчиваются подобные… реквизиции. Нужно договариваться, иначе может начаться большая война.

— Ах да, и лидер! — вспомнил Шиллинг. — Нам нужен новый лидер. Предлагаю себя!

Бандиты загалдели: каждый пытался донести до окружающих, что занять такой высокий пост достоин лишь он.

— Предлагаю себя, — раздался голос, перекрывший сразу всех. Бандиты повернули головы и увидели уже знакомую им фигуру в чёрном балахоне с капюшоном.

Шиллинг всплеснул руками:

— Как? Опять?!

— Да он издевается! — прошипел Гриф. — Знаете, врываться на наши собрания становится у вас привычкой.

Замочник, наоборот, обрадовался:

— А фокусы будут?

— Вообще-то, — лорд Ординари поднял руку, взывая к тишине. — Это моё собрание.

Бандиты одновременно вспомнили о таинственных письмах, всё поняли и хором протянули: «А-а-а».

— И зачем же ты нас пригласил? — поинтересовался Гриф. Он вытащил монокль и принялся протирать его носовым платком. Старик выглядел намного спокойнее, чем должен выглядеть человек, осознавший, что находится на вражеской территории.

— Поговорить, — Орди приблизился и сел на ближайший стул.

— Вы очень наглы, молодой человек, мне это даже импонирует. И вы смогли устранить Шрама, что тоже впечатляет. Но неужели вы думаете, что после пережитого унижения и избиения вашими ряжеными стражниками, мы захотим говорить?..

Орди изобразил изумление:

— А разве вы хотите ещё унижений и избиения?

Вместо ответа Гриф поднял указательный палец, словно предлагая немного подождать, и вытащил из-за пазухи здоровенный пистолет, покрытый резьбой, позолотой и прочими красивыми штуками, которые никак не помогают попасть в цель.

— Встать! — приказал старик. — Господа!

Ещё несколько человек, включая хлыща-картёжника, достали оружие — ножи и пистолеты.

— Что тут происходит? — удивился Шиллинг, который принести с собой оружие не догадался.

— Ловушка, кретин! — презрительно бросил Гриф. — Руки! Ну! — приказал он Орди.

Юноша, пожав плечами, показал пустые ладони.

— А почему вы нам ничего не сказали? — обиженно спросил Замочник.

— Потому что ты идиот, — процедил старик с моноклем и снова обратился к Ординари: — Как видите, в этот раз мы вас перехитрили. Надо ли упоминать, что дом окружён нашими людьми?

— Нашими? — поднял бровь Шиллинг. — Мои люди сейчас на своих местах. Что ты собираешься делать, старый хрыч?

— Побеседовать с нашим уважаемым хитрецом. А потом, — Гриф плотоядно ухмыльнулся, как будто увидел свежую тушу антилопы, — мы обсудим передел империи Шрама.

— Думаю, о людях не стоит упоминать, — заметил юноша. — Кстати, о них…

Гриф подавился словами и уставился, тяжело дыша, за спину молодого человека. Монокль выпал — глаза старика распахнулись широко-широко. Судя по звуку камнепада, с потолка только что спикировал Скульпо. Но это был не конец концерта: по залу пронеслась стая летучих мышей. Воцарился столь милый сердцу Орди хаос — крики, грохот мебели, звон посуды и падающих ножей, выстрелы в пустоту. Юноша воспользовался замешательством Грифа и заехал ему в глаз. Оружие старика упало, и новичок-выскочка быстро им завладел.

— Топрый фечер! — поздоровался Виго, собравшийся в противоположном углу комнаты. Он улыбнулся, сверкнув выпущенными наружу клыками, и с большим любопытством осмотрел шеи присутствующих. Присутствующие сделали выводы и шеи инстинктивно прикрыли.

— Что-то случилось, лорд Ординари? — Нильс, который размахивал на ходу здоровенной драгунской саблей, стал единственным кто зашёл как положено — через дверь. Зашёл — и глухо зарычал. А вслед за ним, протискиваясь боком из-за собственной высоты и ширины, в комнату ввалилось нечто, определённо похожее на человека. По крайней мере, формой. В остальном это самое «нечто» напоминало человека так же, как варан напоминал ящерицу.

Огромные рельефные мышцы торса тяжёлыми валунами перекатывались под загорелой кожей, которой хватило бы на цирковой шатёр. От шагов широких ног немного вздрагивал весь дом, а под рогатым шлемом располагалось столь устрашающее лицо, что слово «морда» в его отношении было вполне себе комплиментом. Помимо шлема у этой машины смерти не было никакой одежды, если не считать набедренной повязки, сшитой из медвежьих шкур. Зверей можно было только пожалеть: судя по виду хозяина повязки, они отдали ему свой мех добровольно.