Рыцарь пентаклей

Люди, увлечённые лицезрением разгула в здании Стражи, не заметили чёрную карету, которая ехала в арьергарде карнавала. Она остановилась у парадного входа, дверь с гербом распахнулась, и наружу вылез Орди собственной персоной.

— Это он! — по собравшейся вокруг толпе пробежали, как рябь от ветра по воде, многочисленные шепотки. — Ординари! Тот самый.

Душа юноши пела. Он улыбнулся под капюшоном: всегда приятно, когда тебя узнают, но при этом не забрасывают гнилыми овощами.

— Орди… нари! — на широкое каменное крыльцо выкатилось нечто круглое, дымящееся и измазанное помадой. — Ты сук… ик… сын!

— Здравствуйте, детектив, — на глазах изумлённой публики Орди взлетел вверх по ступенькам и вручил Капкану небольшой кожаный мешочек, который очень приятно звенел. — Возьмите. Это наличные.

— Что… Какого?.. — Капкан удивлённо посмотрел на хорошо початую бутылку бренди в своей руке. — Мы же дого… рились!

— Разумеется! — ответил юноша. — Я обещал оплатить в течение двух дней — и вот. Это оплата. К сожалению, наличных оказалось не так много, как хотелось бы.

— Ты! — глаза Бульдога налились кровью. За его спиной старинное здание, способное выдержать артиллерийский обстрел, ходило ходуном. — Ты потратил все наши деньги на выпивку и этих…

— Нет-нет, — Ординари замотал головой, ухватил детектива за плечи и, повернув к толпе, помахал его рукой. — Технически, это вы их потратили. И вообще, я не понимаю, в чём дело, Руди? — Капкан ненавидел, когда его трогали за плечи и называли Руди, но сейчас он был слишком пьян, чтобы членораздельно высказать это. — Всё в рамках договора, друг мой!

Бульдог обводил взглядом толпу, которая казалась вдвое больше из-за того, что у детектива двоилось в глазах. Капкан часто пил: алкоголизм считался в Страже чем-то вроде профессионального заболевания, — но сейчас явно махнул лишнего и не мог понять, что не даёт ему покоя. Все эти люди на площади, глядевшие на него с неодобрением, непредсказуемый противник рядом, неопределённость будущего, бессилие из-за того, что правила, по которым Брунеген жил столетиями, начали ломаться… Всё это мешалось в коктейле, не менее странном, чем тот, которым девицы поили начальника Стражи в его кабинете: одуревшему от удовольствия шефу голые нимфы через воронку заливали в глотку всё, что могло гореть, кроме дров и сена.

— Сегодня гуляет стража! Завтра — весь город! Лорд Ординари умеет дружить! — провозгласил юнец, и Капкан содрогнулся, осознав, чего именно боится, но не давая этой мысли обрести словесную форму и свести его с ума. Поэтому он поднёс к губам бутылку и хорошенько отхлебнул жуткого пойла, намереваясь отключить мозг прежде, чем тот совершит роковую ошибку…

* * *

А ночью улицы Брунегена обрели спокойствие. Такое спокойствие, которого не видели сотни лет до этого. Складывалось впечатление, что сами стены прислушивались к тишине и недоумевали: что вообще произошло? Неужели город вымер?

Нет, само собой, улицы не спали. Оргией Стражи решили воспользоваться очень многие — и дорого платили за это. Например, двое мужчин гнусного вида неумело пытались поддеть фомками рамы «Пансиона для престарелых и ветеранов мадам Руж». Окна нежилого первого этажа были укрыты за массивными решётками, которые не постеснялись бы поставить в тюрьме, но воры очень старались и не собирались сдаваться. За ними уже давно наблюдали со второго этажа пансиона: некоторые даже сделали ставки.

— Щуплый! Опять ты что ли?.. — раздалось за спиной домушника. Вор втянул голову в плечи и обернулся. За его спиной улыбались, поигрывая дубинами, уже знакомые головорезы Ординари.

— Что? Снова? — простонал вор. Напарник привычно потерял сознание.

— Ага, — был ответ.

Щуплый взглянул на лежащее на земле тело, прошептал «да твою ж…» и стащил с плеча торбу, но главный громила его остановил:

— Нет-нет, десятина не нужна. Ты не понял. Сегодня ночью вообще работать нельзя.

— В смысле?.. — возмутился вор. Со второго этажа донеслось скрипучее старческое: «Ха! Я же говорил! Гони талер!»

— В прямом, — ответил здоровяк. — Иди домой, Щуплый.

— Но ведь Стража… — попытался он, но был перебит:

— Да. Стража. И именно поэтому нужно идти домой, — человек Орди был на удивление терпелив.

— Но…

— Так, Щуплый! — в разговор вступил ещё один громила. — Либо ты пойдёшь домой сам, либо тебя понесут!

Вор судорожно сглотнул, осмотрел улицу, поглядел вверх (оттуда на него воззрились две ехидные старческие физиономии) и со вздохом принялся поднимать напарника.

— Я так и знал, — горестно покачал головой Щуплый. — Как всегда: крупные объединения притесняют вольных профессионалов!

— А ты хотел, чтоб тебя на руках носили? — пожал плечами главный. — Ты знал, на что идёшь, выходя из банды. И очень громко рассказывал, как быстро станешь богатым и успешным, если не будешь работать на дядю.