Рыцарь пентаклей

— Всё не совсем так, — возразил один из «балахонов». — Раньше вы платили за защиту и Грифу, и Страже, но не получали никаких гарантий. Вас как грабили, так и продолжали грабить, никакой защиты не было и в помине, а платили вы по сути за то, чтоб вас не трогали те, кому вы платите. Замкнутый круг. А сейчас Грифа нет, и вы будете платить Ординари. Да, немного больше, десять талеров вместо семи, — но за гарантированную защиту.

— Как это «гарантированную»? — присоединился к мяснику дубильщик кож, рядом с которым, несмотря на острую нехватку места, сам собой образовался круг пустого пространства.

— Это значит от всех. Совсем от всех, включая Стражу, — пояснил «балахон». — Никто вас не тронет, никто не посмеет ограбить. А если посмеет — мы его найдём.

— Но ведь ограблениями-то занимается Стража! — выкрикнул кто-то.

— Да, — согласился посланец Ординари. — Но теперь этим будем заниматься и мы. Посмотрим, кто справится лучше.

— Нет, ну это что же такое получается? — заголосила краснолицая торговка, из карманов передника которой торчали пучки зелени. — Тем плати, этим плати!.. И для Стражи сбор каждый месяц, и теперь сюда! Это же грабёж!

— Нет, — покачал головой «балахон». — Грабежи мы как раз предотвращаем. С каждым будем подписывать договор на защиту и охрану. Всё честь по чести: вы платите и получаете взамен услуги.

— А если не заплатить, то что? Обворуете нас?! — не унималась тётка.

— Тише будь! — басом урезонил крикунью кузнец. — Я вот лучше Ординари заплачу! У него не забалуешь! Когда такое было, чтоб за ночь никого не убили и не обворовали?

Люди загомонили. «Балахон» дал им какое-то время на обсуждение и поднял руку, вновь оказываясь в центре внимания.

— Ординари не знает, кто и кого будет грабить, — заявил он. — Лорд лишь обещает защиту. Полную защиту. И вообще, пусть каждый платит, кому захочет, мы не против выбора. Кто не захочет, чтоб его защищал Ординари, — пусть доверится Страже.

Воцарилось тягостное молчание.

— Ну да, — мясник заговорил негромко, но из-за тишины на площади его услышали все. — Так даже выгоднее получается.

— Да как выгоднее-то? Раньше семь талеров! А сейчас десять! — верещала торговка. — И так денег нет! А тут ещё и…

— Ой, ну у тебя-то точно денег нет! — выкрикнули из толпы. — Все знают, что как обвешивать и обсчитывать, так ты первая!

Послышались ехидные смешки.

— Да так выгоднее! — прикрикнул мясник. — Будем платить Ординари — никто не тронет! Не нужно будет платить сбор для Стражи и взятки! А то хоть ограбили, хоть убили: пока им не сунешь, никто и не почешется!

— Ага! — продолжила тётка. — Только как же без Стражи-то?.. Кто же буде… — и тут она замолчала. До неё дошло.

— Я прошу прощения, — над толпой поднялась рука сухого мужчины в пенсне и сюртуке. Он был похож на бухгалтера, которого каким-то загадочным образом занесло в места, где зарабатывают деньги, а не считают. — Вы говорили про договор на защиту. Но мы же, фактически, уже имеем такой договор. С городскими властями. Мы платим им налоги, а они обеспечивают нам всё, что нужно, — в этом месте очень многие люди фыркнули, поскольку помощь города гражданам заключалась только в избавлении от лишних денег. Старик недовольно поморщился от этих звуков и задал очень правильный вопрос: — Так что я не очень понимаю, чем ваша, будем честны, система рэкета отличается от системы налогов?

«Балахон», коим являлся Орди собственной персоной, возликовал: он всё-таки нашёл нужные слова. Осталось лишь произнести последнее:

— Ничем.

Снова поднялся гомон, поэтому юноше пришлось пояснить:

— Кроме того, что наша система работает лучше.

* * *

Вызов на ковёр к Регенту застал Бульдога после грандиозной пятидневной оргии, в результате которой Стража перестала существовать как организованная сила и превратилась в кучу пьяных болванов, жаждущих женского тела. Что самое забавное, стражники и детективы самым дурацким образом обнищали: после того, как закончился купленный Ординари алкоголь и оплаченный срок жриц любви, праздник продолжался, только уже на свои кровные. Доподлинно неизвестно, сколько заработали девушки, но по прикидкам Бульдога, многие из них уже сейчас могут себе позволить домик у озера и пенсию.

Сказать, что Бульдог сердился, — ничего не сказать. Начальник Стражи, сукин сын, подставил его под удар. Мол, это всё Капкан виноват, это он вёл переговоры с Ординари, пусть теперь отдувается. И сейчас Рудольф Капкан, страдавший жестоким похмельем, в сопровождении двух закованных в кирасы дворцовых горилл, спускался вниз в кромешной темноте.