Рыцарь пентаклей

— Погуляйте тут. Развлекайтесь, но глаза и уши держите открытыми!

Спутники кивнули и безуспешно попытались раствориться в толпе, а Орди отправился туда, где в золочёной раме висела огромная, во всю стену, карта мира. Под ней стояли друг напротив друга диванчики и кресла — своего рода, спокойная лагуна посреди бушующего моря веселья. Над лагуной, как над жерлом вулкана, поднимались густые клубы табачного дыма, в котором зловеще поблескивали стёкла моноклей, скрывавших водянистые глаза.

— Лорд Ординари? Это вы? — юноша поднял взгляд и слегка растянул уголки губ.

— Да, это я. Мы знакомы? — он сначала и не понял, кто с ним говорил. Мужчины, сидевшие в кругу, были совершенно одинаковыми: крючковатые носы, седины, дорогая одежда неброских цветов. Они разительно отличались от тех, кто сейчас вальсировал в центре зала с девушками, желавшими обрести богатых покровителей. Здешние дамы тоже выделялись на фоне прочих светских львиц: сухие недовольные рты, обрамлённые сетками морщин, всё время недовольно кривились, даже во время улыбок — насквозь фальшивых и холодных. Эти женщины почти не носили украшений, но не из скромности, а лишь потому, что их наряды и без того были настолько роскошны, что никакая здешняя красотка не смогла бы с ними конкурировать. Не платья — произведения искусства.

— Да кто же вас не знает, — растянул бледные губы один из носов-крючком. — Весь город только и делает, что говорит о вас. Проходите, молодой человек. Присаживайтесь.

— Охотно, — согласился Орди, тщательно скрывая первобытный ужас.

Юноша внутренне подобрался, словно собираясь нырять в ледяную воду. Каждый следующий шаг давался труднее предыдущего, сердце бешено колотилось, перекачивая кровь, щедро сдобренную адреналином, — и молодой человек замедлялся, с удивлением глядя на собственные ноги, которые вдруг отказались подчиняться.

Мягкое кресло оказалось ловушкой: молодой человек в него попросту провалился и был вынужден не сидеть, а полулежать. Очень неудобно для того, кто пришёл сюда не отдыхать, а работать — подобная поза мало способствовала сосредоточению. Взгляды присутствующих уткнулись в Орди, как копья.

— Так кто же вы такой, лорд Ординари? — спросил нос-крючком.

Юноша пожал плечами:

— Слишком размытая формулировка. Я — это я. Ни больше ни меньше.

Одна из дам издала негромкий скрипучий смешок:

— Говорят, что скромность украшает человека, но вам она не к лицу.

Мозг Орди работал в авральном режиме, пытаясь одновременно придумать достойный ответ, проанализировать, куда идёт разговор, и удерживать контроль над эмоциями, которые были готовы сорваться с цепи и похоронить всё предприятие. Перед глазами молодого человека вставали живописные картины того, как он уходит с бала осмеянный и растерявший всю репутацию, — и спокойствия это не добавляло.

— Это не скромность, — сдержанно ответил Орди. — Просто я не знаю, что ответить. Сомневаюсь, что вас интересует моя полная биография.

— Отнюдь, — подал голос ещё один нос-крючком — в пенсне. На его шее болтался увесистый орден с чьим-то портретом в центре. — Уверен, никто в этом зале… Да что там? Во всём городе! Не знает, откуда вы появились и как умудрились так быстро вырасти. Ходят слухи, что вы продали душу… — старик не договорил и указал пальцем куда-то на пол.

— Вовсе нет, — покачал головой Орди. — Моя душа при мне.

— А сердце? — томно спросила одна из великосветских старух, одетая роскошней остальных.

Молодой человек едва не поменялся в лице. Перспектива провести ночь с этой фурией чуть не обрушила его рассудок: дама выглядела так, будто имела привычку откусывать головы своим фаворитам.

— Моё сердце тоже при мне, — юноша лучезарно улыбнулся: «Я понял, что это проверка, дорогуша, придумай что-нибудь ещё».

— Кажется, вы его смущаете, Ванда, — усмехнулся нос-крючком-но-без-ордена. — То, что у вас, молодой человек, есть душа и сердце, уже внушает оптимизм.

Старик бросил насмешливый взгляд на бокал аперитива в руках Орди. Молодой человек сжимал его в ладони, в то время как остальные слегка придерживали за ножку в самом низу. «Ах ты ж сукин сын!», — юношу бросило в жар. Он понял, что над ним с самого начала открыто потешались, и лишь он один этого не заметил. Не заметил потому, что привык считать себя игроком высшей лиги и вести себя соответствующе. Но эти люди, несмотря на всю мишуру, видели того Ординари, коим он являлся на самом деле, — юнцом-выскочкой, который задрал нос и возомнил о себе невесть что.

— А то знаете, кроме всего прочего ходили слухи, будто вы не человек, — с разных сторон послышались негромкие смешки. Орди густо покраснел и, чтобы скрыть это, опустил голову, пряча лицо под капюшоном.

— О, нет, — голос отвратительно дрогнул, и акулы это не без удовольствия заметили. — Я абсолютно точно человек. А вы?

Вопрос вырвался сам собой, и Орди обругал себя последними словами: вместо того, чтобы пытаться выплыть, он топил себя ещё сильней.