Рыцарь пентаклей

Занрах, держатель лавки с контрабандными экзотическими товарами, никогда не продавал столько своего барахла за раз.

Впечатление усугубил небольшой оркестрик, вывалившийся из последней кареты и сразу же врезавший что-то залихватское, отчего ноги сами просились в пляс. И Орди плясал. Плясал, кололся о шипы и проклинал неудобный букет, который так и норовил выскользнуть из рук.

Обитатели особняка из числа прислуги выскочили на крыльцо — и моментально остолбенели. Буйство красок, звуков, запахов и эмоций забило всё их восприятие, и абсолютно все — от самой молоденькой служанки до старого дворецкого с пигментными пятнами на лысине и волосами, торчащими из ушей, — таращились на приближавшееся нечто, не в силах даже спросить, что тут происходит.

А Орди только это и было нужно.

Весёлый табор, словно одно очень пёстрое и длинное существо, с песнями и плясками прошёл в шикарную гостиную, полную всяких роскошных штук, и забил всё свободное пространство.

Орди остановился у лестницы, ведущей наверх, и поднял руку.

Все тут же затихли, кроме маленького круглого тромбониста, который ещё пару секунд выдувал ноты в полной тишине, пока не получил подзатыльник.

— Ванда! — позвал Орди.

— Ванда! — хором подхватила остальная толпа. От громкости чуть не вылетели стёкла из окон.

— Выходи за меня! — продолжил оглушённый молодой человек.

— Выходи за него! — эхом повторила толпа, и всё возобновилось с новой силой. Оркестр вжарил очередную весёлую мелодию, слуги Орди затанцевали, потрясая в воздухе экзотическими подарками, а сам молодой человек стоял, сжимая слабеющими руками охапку роз, и умолял Всех Богов, чтобы Ванда не задерживалась.

И старуха не подкачала.

Юноша упустил момент, когда она появилась несмотря на то, что чрезвычайно внимательно следил за лестницей.

— Господин Ординари!

Табор затих. Все дружно подняли головы и увидели Ванду, одетую в относительно простое домашнее платье. «Относительно» — потому, что его стоимость совсем чуть-чуть не достигала десяти тысяч талеров, и для человека уровня Ванды это было равносильно старому растянутому сарафану, в котором удобно и практично заниматься домашними делами.

— Что здесь происходит?..

Орди пришёл в себя и потряс букетом.

— Любовь моя!..

Скрипач начал тихонько наигрывать романтическую мелодию. При её звуках сами собой просыпались ассоциации с ночью, игристым вином, салютом и одной длинной спагетти, концы которой скрываются в двух ртах.

— Я пришёл просить твоей руки!.. А эти розы я бросаю к твоим ногам! — он действительно бросил их, причём с огромным облегчением. — Прими мои скромные дары! И моё сердце!..

Ванда смотрела на это представление, и её левая бровь с каждой секундой поднималась всё выше, рискуя вскоре достигнуть макушки.

— Ах, Ординари… — она театрально вздохнула, повернулась в профиль, изящно (насколько позволял возраст) изогнулась, запрокинула голову и поднесла ладонь тыльной стороной ко лбу. — Идите же ко мне!

Орди понял, что сейчас случится: Ванда собиралась потерять сознание. К счастью, она теряла его достаточно долго для того, чтобы юноша успел взбежать по лестнице и поймать суженую.

— Хитро, — вполголоса буркнула старуха, глядя на молодого человека, и добавила громко, чтобы слышали все: — Неси же меня!.. Прямо и налево, двойные двери.

Молодой человек сделал вид, что подхватывает Ванду на руки:

— Да, любовь моя!.. — и прошипел, понизив голос до шёпота: — Сама иди!

Язык не поворачивался назвать спальню Ванды спальней, зато слово «будуар» так и норовило сорваться с губ, и прямо-таки подскакивало в нетерпении, ожидая, когда же его выпустят на волю.

Стены, задрапированные чёрным и красным бархатом, тяжёлый запах духов, мягкий ковёр, много золота и огромная кровать с балдахином, застеленная таким же, как всё вокруг, чёрно-красно-золотым постельным бельём.

— Что это вообще такое? — Ванда прошла внутрь и уселась на стул возле огромного зеркала в резной раме. На столике перед последним катастрофически не хватало свободного места: баночки, склянки, флакончики, тубы и тюбики были составлены так искусно, что напоминали идеально подогнанный паззл. К собственному удовольствию, молодой человек заметил ополовиненную «Особую люкс ультра».

«У слуг в этом доме должно быть хорошо развито пространственное мышление», — подумал Орди, рассматривая это совершенство. Он боялся дышать в направлении стола, поскольку множество сверкающих ёмкостей стояли едва ли на половине самих себя, и от падения их отделяла настолько ничтожная разница в массе, что любое сотрясение воздуха могло стать роковым.

— Представление, — без тени улыбки произнёс Орди. Веселье кончилось, и разговор предстоял неприятный. — У меня есть вопросы.

— Если ты хотел отвлечь этим его внимание…

— Не отвлечь, — перебил Орди. — А увести по ложному следу. Вряд ли кто-нибудь подумает, что я устроил весь этот цирк просто ради того, чтобы поговорить.

— Ну да, поэтому я и сказала «хитро» там, на лестнице, — кивнула Ванда. — И что у вас за вопросы, господин Ординари?