Рыцари былого и грядущего. Том II

– Потому и выбрал. Провести в обществе ассассинов пару дней и не свихнуться от отвращения – задача не каждому по силам.

– А нет ли у тебя на примете брата, который являл бы собой прямую противоположность сему Пьеру?

Командор широко и сладко улыбнулся:

– Есть такой. Брат Вальтер. Его называют Вальтер Одноглазый. Он в сражении глаз потерял. А видели бы вы как Вальтер молится…

– И как?

– Словно ребёнок. Искренне, горячо. Опять же, не мне судить, но думаю, что он очень чист душой. Вся наша грязь к нему словно не пристаёт. Он всех вокруг любит, как самых родных людей.

– Значит любит Христа.

– Истинно так, мессир.

– Сведущ в вопросах веры?

– Да не особо. Он неграмотный. Некоторые считают его тупым, но это не так. У него разум не сильно развит, но душа – мудрая. Всё, к чему может привести христианина богословие, Господь и так даровал Вальтеру за его чистоту.

– А в бою?

– Сущий зверь. Дерётся самозабвенно, жизнью не дорожит.

– Он способен нарушить приказ?

– Вообще-то за ним не водилось, но, мне кажется, Вальтер подчиняется только Христу. Избави Господи приказать ему нечто хоть на волосок расходящееся с самыми безупречными представлениями о христианстве.

– Настоящий тамплиер, – задумчиво протянул сенешаль и тут же решительно отрезал: Ассассина будет сопровождать не Пьер, а Вальтер.

– Именем Господа, мессир, – командор кивнул, попытавшись изобразить на своём лице понимание. Это не понравилось Жану, он слегка поморщился, командор это заметил и решил на всякий случай уточнить:

– Как проинструктировать Вальтера?

– Никак! – жёстко отрезал сенешаль. – Никаких инструкций. Впрочем… скажи, чтобы он поусерднее помолился перед дорогой. Его об этом, наверное, и просить не надо, но всё же скажи.

Несколько потухший командор кивнул:

– Именем Господа, мессир.

– Ты пойми, командор, – сенешаль решил всё же прояснить свою позицию, хотя и не собирался этого делать. – Мы хотим только того, что хочет Бог. А иначе мы не тамплиеры.

***

Брат Вальтер был счастлив. Впервые в жизни ему доверили такое важное и ответственное дело – сопровождать посла великого восточного владыки, душа которого устремилась ко Христу. Вальтер никогда не понимал, почему мусульмане не хотят принять Христа. Каждый человек должен чувствовать, что Христос прекрасен и мусульмане (порою ведь – неплохие ребята) так же должны это чувствовать, а они почему-то – ни в какую. И вот свершилось – сам Горный Старец познал, наконец, величие Христово, а вскоре и Нуреддин, не надо сомневаться, так же придёт ко Христу. И они все вместе будут молиться – и бывшие ассассины, и бывшие мусульмане – все станут христианами и вместе с франками построят такие замечательные храмы, каких ещё не было на земле. Ведь только за этим и нужен крестовый поход – чтобы все пришли ко Христу.

В рассказы об ассассинских мерзостях Вальтер никогда не верил, потому что вообще не считал такие мерзости возможными. Когда братья начинали говорить о том, что позволяют себе ассассины, он просто вставал и уходил, как человек, который не желает окунаться в нечистоты. Братьев Вальтер не осуждал, полагая, что они устраивают испытание его вере, он, осуждал, напротив, самого себя, чувствуя, что это испытание ему не по силам.

И вот теперь все испытания позади – ассассны принимают христианство, а скоро и войне конец. Ни войны, ни смерти, ни страданий Вальтер не боялся, но очень боялся греха, а на войне совсем без греха невозможно.

Посольство неспешно двигалось на север, уже приближались пределы триполийские. Вальтер старался держаться поближе к послу, потому что он здесь олицетворял весь Орден. но заговорить с послом, конечно же, не решался, стесняясь своей неучёности, а посол, он – вон какой, по всему видно, что мудрец. Вальтер бегло поглядывал на посла, проникаясь всё большим к нему уважением – какие строгие черты лица, какая глубина в глазах…

Посол заметил, что одноглазый рыцарь всё время на него восхищённо поглядывает и решил с ним заговорить, желая ещё больше усилить это восхищение:

– Не в тягость ли тебе, рыцарь, дальняя дорога? Всегда удивлялся, как это франки могут носить на такой жаре кольчуги.

– Ради святого дела – никакая дорога не в тягость, а кольчуга… это ведь очень хорошее средство для смирения плоти, – Вальтер, весьма смущенный тем, что посол к нему обратился, всё же остался доволен собой – хорошо ответил.

– Ты не прав, рыцарь, плоть – свята. Что угодно для плоти, то и для души хорошо.

Вальтер растерялся. Он ничего не понял, хотя почувствовал, что в словах посла что-то не так. Но не мог же он позорить Орден глупым молчанием и решил изречь нечто из разряда простых и очевидных истин:

– Весьма замечательно, что все ваши братья решили принять Христа.

– А ведь мы, рыцарь, всегда принимали Христа, всегда высоко его чтили. Как же иначе? Братство низаритов создано самим Христом, который пришёл к нам во плоти.

– Как это? – Вальтер опешил и почувствовал, что в его голове что-то начало ломаться.