Ржавчина

Въ залу вошли дв маски. Одна изъ нихъ средняго роста, довольно плотнаго сложенія, была въ розовомъ атласномъ домино, кокетливо накинутомъ на плечи. Изъ-подъ него можно было видть большое декольте и manches courtes. Капюшонъ былъ спущенъ и вся голова покрыта розами. Въ ушахъ по громадному брилліанту. Маска со вздернутымъ носомъ и вертлявая походка придавали замаскированной видъ молодой двушки. Рядомъ съ ней шла дама тщательно закутанная въ черное атласное домино. Маленькаго роста, полная, съ нершительною походкой, она казалась старушкой.

При вход въ залу об маски остановились. Видно было, что он не были знакомы съ помщеніемъ клуба и не знали, куда идти. Он такъ прошли почти по всмъ комнатамъ, розовая за черной, видимо не находя кого-то. Наконецъ, пробираясь къ дамской уборной, въ продолговатой полуосвщенной комнат, черное домино быстро обернулось на чей-то голосъ. Въ углу сидлъ Слащовъ съ цыганкой. Черное домино шепнуло что-то розовому, и розовая маска отправилась въ уборную. Черная сла тутъ же дожидаться ея… Вс остались сидть по-прежнему, — никто не обратилъ на нее вниманія. Она повернулась въ сторону Слащова. Цыганка сняла полумаску и, обмахиваясь ею, какъ веромъ, весело говорила съ своимъ кавалеромъ. Она сидла, держась обнаженною рукой за ручку кресла, нога на ногу, и видимо чувствовала себя весело и свободно. Подкрашенные глаза блестли, большой ротъ улыбался широкой, беззаботной улыбкой.

— У меня теперь только одно желаніе, — донесся до черной маски голосъ Слащова.

Онъ сидлъ бокомъ на стул, близко наклонившись къ сосдк. Они тихо заговорили о чемъ-то… Вдругъ онъ вскочилъ и какъ будто хотлъ уйти. Цыганка схватила его за рукавъ.

— Ты съ ума сошелъ! — громко сказала она. — Чего же ты разозлился?…

— Я не позволю всякой… теб, - поправился онъ, садясь рядомъ съ ней, — говорить такъ о жен… Уважая самого себя, я этого не позволю! — горячился Слащовъ.

— Да вдь ты самъ же началъ, — обиженно возразила цыганка, — самъ сказалъ, что ничего не можетъ быть скучне и надодливе женъ…

Онъ схватилъ ее за руку выше кисти; ему вдругъ стало страшно, что ихъ могутъ слышать. Они опять заговорили очень тихо. Черное домино не спускало съ нихъ глазъ. Оно могло опять разслышать только, какъ онъ звалъ свою маску ужинать.

— Пойдемъ! — весело сказала она. — Мн страшно хочется пить…

— А мн напиться, — отвтилъ ей Слащовъ и утомленною походкой повелъ цыганку въ столовую.

Черная маска встала вслдъ за ними и вошла въ дамскую комнату. Дама въ розовомъ домино сидла въ углу и, закрывшись веромъ, дремала. «Старушка» подошла къ ней и шепотомъ долго говорила ей что-то; та точно не ршалась, наконецъ он видимо согласились и об вышли изъ уборной.

Он, наугадъ, пошли направо, прошли гостиную и оказались на порог столовой.

Вс столики были заняты; стукъ ножей и стакановъ смшивался съ громкимъ говоромъ и смхомъ присутствовавшихъ. Въ густомъ табачномъ облак все принимало какія-то туманныя очертанія; свчи тускло горли. Каждую минуту слышалось рзкое поколачиваніе ножомъ о стаканъ, чтобы позвать лакея… Об маски остановились на порог нершительно… Ихъ втолкнула въ столовую, хлынувшая посл танцевъ, толпа… Вс торопились занять мста, потребовать что-нибудь.

— Je le vois, — наклонилась розовая маска къ черной, быстро оглядвъ всю столовую.

— Гд? — шепотомъ спросила ее по-французски другая маска.

— Тамъ, въ углу, — показывая пальцемъ, — сказала ей розовая.

— Voyons, du courage! — сказала маленькая и он об начали робко пробираться между столовъ.

Розовая сейчасъ же придала своей фигур шикарный, беззаботный видъ, подняла немного голову и казалась какъ у себя дома. Черная, напротивъ, вся какъ-то съежилась и проходила между ужинавшими, точно боясь задть кого-то. Она видла взгляды присутствовавшихъ, измрявшіе ее съ головы до ногъ.

…«Вотъ, — казалось ей каждую минуту, — упаду, маска свалится, узнаютъ, не удастся…» — Она едва поспвала за своей розовой подругой.

— Слащовъ, я ищу тебя весь вечеръ, — громко и развязно уже говорила та, когда черная маска подошла къ угольному столику, за которымъ ужиналъ Слащовъ съ цыганкой, Бжецкій съ француженкой — рогомъ изобилія и Шатовъ. Послдній уже усплъ напиться и еще апатичне, еще спокойне глядлъ кругомъ.

Слащовъ удивленно осмотрлъ съ головы до ногъ подошедшихъ масокъ и хотлъ сказать что-то…

— Ты ужинаешь, тмъ лучше, — перебила его француженка. — Мн жарко въ этой противной маск. Я хочу пить, дай мн шампанскаго…

Слащовъ налилъ ей полный стаканъ.

— И maman тоже, — сказала розовая маска, подавая второй стананъ.- Maman, садитесь! — обратилась она къ спутниц.

Маска въ черномъ домино стояла, схватившись за спинку стула. Шатовъ придвинулъ съ ней стулъ и она, какъ подкошенная, сла бокомъ на него. Этому никто не придалъ никакого значенія, только розовая маска поторопилась придвинуть къ ней свой стаканъ съ шампанскимъ, разговаривая оживленно съ Слащовымъ.

Николай Сергевичъ много выпилъ и былъ очень возбужденъ. Черная маска залпомъ выпила полстакана.