— Какое странное воображение, — прошептала я.
— Что? Это? — спросила она, указывая на крылья.
— Нет, это, — ответила я.
— Ах, это? Откуда бы духи ни являлись, с Сатурна, Юпитера или из других мест, хозяйка никогда не забывает приделать им увесистый набор. Очень классно выполнено, — добавила она, поднося картинку к глазам. — Видны все детали.
Она положила миниатюру и взяла в руки другую.
— А это Наполеон в изгнании на планете Нептун, — сказала она. — Его отправили в изгнание за то, что он проиграл англичанам.
На этот раз я взяла произведение в руки и внимательно его рассмотрела. Действительно, следует признать, что оно было нарисовано очень хорошо. Наполеон в своей шляпе был поразительно похож на настоящего; как и предыдущий персонаж, он был изображен совершенно голым, но объем нижних атрибутов был намного значительнее. Наверное, по мысли миссис Богал, это являлось знаком отличия, свидетельством звания, как эполеты или нашивки.
Я погрузилась в мечтательные размышления о людском тщеславии и вдруг почувствовала, как тело Мэйв прижимается к моему.
— Хозяйку это здорово разбирает, — произнесла она.
— Что именно?
— Это.
Она указала на это пальцем, обнимая меня другой рукой за талию. А поскольку она намного ниже меня, ее щека легла мне на грудь. Было приятно, но все-таки она была мне не матерью и не сестрой.
— Довольно странно, — авторитетно заявила я, возвращая ей произведение.
Затем тихонько от нее отодвинулась, хотя и боялась ее обидеть. Она молча расставила все по своим местам.
— Мэйв, — робко попросила я, — вы не могли бы сказать, что означает:
— Еще запаришься, — ответила она, глядя в сторону.
— И все?
— Да. А что вам еще нужно?
Она насупилась. Мы молча расстались.
После этого заполненного событиями утра я вернулась домой на ланч.
Падрик Богал вернулся с похорон. На уроке я то и дело поглядывала на его жену, и даже часто, слишком часто, как заметил сам учитель. Она методично работала и очень старалась.
Это заставило меня задуматься.
Мэйв очень вежлива по отношению ко мне. Открывая мне дверь, она опускает глаза.
У меня всего три подруги: моя сестра Мэри, Аркадия О’Сир и Пелагия Мак-Коннан. Вчера Аркадия и Пелагия пришли ко мне на чашку чая. Мы поверяли друг дружке свои секреты: Аркадия сказала, что влюблена в Джорджа Коннана О’Коннана, Пелагия сказала, что влюблена в Падрика О’Грегора Мак-Коннана. А я им сказала, что люблю Богала. Они поверили.
Затем мы обменялись суждениями по поводу женских фривольностей: так, накануне месячных у Аркадии случаются сильные колики, а Пелагия страдает от запоров. Затем мы поговорили о бессмертии души и античной скульптуре. В завершение беседы мы пообещали друг другу в один прекрасный день съездить в Париж, чтобы посетить там «Галери Лафайет»[*]
и ночное кабаре с цыганами, где предаются дебошу господа в моноклях и белых манишках.Чтобы отпраздновать наступление весны, Джоэл устроил восьмидневный «баттер»[17]
, то есть заперся в своей комнате с двадцатью бутылками уиски и двумя бочонками «Гиннеса», по одному бушелю, или — используя метрическую систему — по семьдесят два литра семьсот двадцать грамм пива в каждом[*]. Я описываю детально, потому что не знаю эквивалентного слова во французском языке. Возможно, во Франции этот обычай не практикуется? Я бы написала господину Прелю, чтобы узнать его мнение по этому поводу, но решила не писать, пока не напишет он сам.Его небрежность меня возмущает.
Сегодня Джоэл закончил свой «баттер». Мама так обрадовалась, что приготовила праздничное угощение. Джоэл спустился только на ужин, небритый, но очень веселый. Съели селедку в имбире, сало с капустой, десятифунтовый круг сыра и пирог с морской капустой. Пили немного, пели хором, около полуночи уложили маму, потому что у нее кружилась голова, и до трех часов ночи продолжали смеяться и декламировать лимерики[*]
. Что до лимериков, то чем меньше я их понимаю, тем красивее нахожу. Я запомнила один из тех, что декламировал Джоэл:Бессвязно, но именно это мне и нравится.
Сегодня утром я проснулась очень рано и спустилась на кухню, чтобы согреть себе кофе. Тут же ко мне присоединилась Мэри.
— Уже встала? — сказала я. — Тебе не спится?
— Угадай, что я сделала?
— Выучила наизусть все советские республики?
— Нет. Вчера вечером, ты не заметила?
— Ты была немного пьяна.
— Не это. Ты не видела, как я вышла минут на пять?
— Что ж в этом удивительного?
— Вовсе не то, что ты думаешь. У меня возникла мысль.
— У тебя?
— Да, у меня. Я подумала, что после своего «баттера» Джоэл не мог хорошо спрятать книжку, которая тебя интересует.
— Я о ней уже забыла.