Сад (переработанное)

А когда он сел рядом с Лизой в четвертом ряду партера, Вера прорвалась между девушек и заняла кресло возле него. Одну из кос перекинула на грудь и стала перебирать пряди распушившегося конца.

Ей было приятно сидеть рядом с Бабкиным, — вспоминалась задорная пляска под звон жестяной заслонки, вспоминался зимний посев березы… Но в то же время замирало сердце: «А вдруг кто-нибудь напишет Семе?..» И Вера сама не знала, как она поведет себя через минуту.

На трибуну вышел Неустроев, все в том же скучно-зеленом френче, в тех же белых бурках; длинно и громко говорил об успехах района: по хлебозаготовкам — первое место! Есть чем гордиться!

Вася не вслушивался в его слова, — ждал перерыва. Он придержит Веру за руку, и они отстанут от девушек, выйдут в другую дверь. Или снова сядут на свои места в пустом зале. Никто не будет приставать с разговором, не будет поблизости ничьих ушей… И Вася скажет, что… ну, любит ее… Извелся по ней. И что к Трофиму Тимофеевичу, как полагается, приедут сваты.

Той порой докладчик перечислял передовиков, чей труд отмечен наградами.

— А от вас-то никого! — толкнула Лиза Васю. — Ни одной награды!

Вася понимал, что из «Новой семьи» никто не награжден потому, что повышенный план не смогли выполнить, да еще потому, что была эта неприятность с Павлом Прохоровичем. Ведь решение-то райкома о нем отменено совсем недавно. Но они еще покажут себя: у них будет урожай выше всех!

Ордена вручал председатель крайисполкома. Вот он пожал руку Дорогину. Вот пригласил на сцену Лизу…

Вера хлопала в ладоши. А лицо у нее опять было такое же растерянное и холодное, как на улице, в первую минуту нежданной встречи. Она приподнялась и закинула косу за спину.

— Ты какая-то… не та, — чуть слышно прошептал Вася. — То ли недовольна…

— Нет, почему же… Спасибо, что приехал… отца поздравить! — Вера поправила рукав платья. — А я просто немножко задумалась… о теплой стороне. Мне писали… и читала где-то, будто в Ялте совсем не бывает снега. Ты не знаешь?

— В Ялте?.. Она мне ни к чему.

— Там сады разводить легко.

— А здесь тебе?.. Не по сердцу стало, что ли?

— На юге пожить интересно…

«Наверно, тот сманивает… — подумал Вася. — А о моем письме она — ни слова…»

Ему стало душно. Он запустил два пальца за воротник и потянул в сторону. Нитки затрещали. Опять обнажилась шея.

— Домовой рассупонился! — прыснула Мотя а кулак.

И Вера не удержалась от усмешки.

На счастье, в это время вернулась Лиза с красной коробочкой в руках, и о Васе забыли…

Вера поднялась навстречу, помогла прикрепить орден к борту пиджачка и расцеловала подругу.

Вася пожал Лизе руку. А сам думал только об одном — скорее бы все кончилось.

Вот вручена последняя медаль. На трибуну поднялся Трофим Тимофеевич, провел рукой по бороде и заговорил:

— Честь для нашего района большая. А для меня, однако, еще не заработанная. Я так понимаю: на эту честь надо отвечать не словами, а делами. У меня самые главные дела — впереди…

В перерыве Васе хотелось пожать руку старику, но, к нему, окруженному знакомыми и незнакомыми людьми, невозможно было пробиться.

Теперь оставалось только получить пальто. Но где же номерок? Вася шарил по карманам. В одном из них — карточка. Та самая. Верина. Может, вернуться и отдать?… Нет. Ни за что. И никогда…

После концерта Дорогин и девушки столпились у выхода из театра, собираясь пойти в столовую, Вера сказала отцу, что его ждут к обеду знакомые, у которых она живет на квартире.

— Лучше бы всем вместе, — возразил Трофим Тимофеевич и, посмотрев вокруг, встревожился. — А где же Василий?

— У своей дочери спросите, — язвительно молвила Лиза. — Шептались долгонько, а разговор-то, видно, не поладился.

— Вот-те раз!.. Домой уехал, что ли?

Вера покраснела, досадуя на себя.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Прошло два года. Снова наступила весна. Сад расцвел на редкость дружно: на всех стланцах одновременно с ранетками раскрылись розоватые бутоны. Ветерок не осмеливался колыхнуть ни одного лепестка, и казалось, что вся толща воздуха — до самого небосвода — была настоена на цветах, аромату которых предстояло в осеннюю пору возродиться в яблоках.

Юра и Егорша опять появились в саду. Все необходимое для искусственного опыления ребята приготовили сами, даже бирки покрасили белилами, чтобы лучше сохранялись карандашные надписи. И разговаривали теперь по-иному: не расспрашивали о мелочах, а, наоборот, подсказывали Вере:

— Дядя Трофим делал вот так…

— Правильно, — соглашалась девушка. — Я забыла…

И не удивительно, что она о многом забывала, — столько хлопот и забот неожиданно свалилось на ее голову! Сердце болело от тревоги за судьбу отца.