Сад (переработанное)

В Гляден съехались все садоводы района, целый день ходили по саду, слушая рассказы Трофима Тимофеевича о его новинках, пробовали яблоки с новых гибридных деревьев, выращенных им. Прибыли также председатели колхозов и секретари партийных организаций. В клубе открылось совещание. Профессор Петренко выступил с докладом: «Каждому колхозу — плодовый сад!»

Приехал Желнин, только что вернувшийся из Москвы, с пленума Центрального Комитета партии, рассказал о больших переменах, которых ждал народ, и о том, что предстоит сделать в их крае. Тут и кукуруза, и картофель, и увеличение производства молока, масла, мяса. Но первым вкладом края будет пшеница.

— Да, пшеница — главное! — согласился Шаров, поднявшись на трибуну вслед за ним. — Твердая пшеница — с новых земель, мягкая — с тех, что распаханы давно.

С горечью упомянул он о низких урожаях, за которые сегодня уже становилось стыдно. Сибирский чернозем может давать больше, чем самые лучшие земли Западной Европы. Дело — за высокой культурой земледелия. В свой генеральный план «Новая семья» записывает средний урожай пшеницы по сорок центнеров с гектара.

В зале многие переглянулись. У кого-то вырвалось усмешка:

— Ого! Куда хватил!

— Я не оговорился, — ответил Шаров. — Удвоим урожай! У нас все для этого есть: и машины, и земля, отдохнувшая, пока на ней росла люцерна, и лесные полосы, и минеральные удобрения, и сортовые семена. Все, все.

И не только урожаями новый колхозный план будет отличаться от первого. Они перестроят село, проложат прямые улицы, дома — из кирпича, просторные, светлые. Начинать это не так-то просто и не так-то легко. От прадедов перешла привычка к деревянной избе, у каждого закреплялась в сердце с детских лет. Плотник считался в деревне первым мастером. Теперь ему на смену должен прийти каменщик. А главное — расположить человеческое сердце, чтобы все почувствовали: каменный дом удобен и красив. Он — на века! И пусть те, кто будет жить при коммунизме, не обижаются на них, колхозников пятидесятых годов, и не упрекают в бескрылости… Вчера такое строительство им было не по плечу, — для скотных дворов кирпич возили из города. Не навозишься. Дорого! Да и там его не хватает для строек. А завтра, когда они установят свой пресс для изготовления сырца, когда научатся обжигать кирпич, можно будет строить по доброму десятку домов в год.

Желнин заметил, что хорошо бы в Луговатке провести семинар для строительных бригад и председателей колхозов. Шаров согласился: они готовы принять таких гостей, только надо торопиться, пока не закончился обжиг. Векшина сказала, что сделают это через неделю.

— Нам нужен инженер-строитель, — продолжал Павел Прохорович. — Нужен специалист на наш консервный комбинат. В будущем году мы начнем выпускать джемы, варенье, витаминные соки…

В перерыв Павла Прохоровича окружили гляденцы. Огнев сказал, что они тоже думают о своем генеральном плане. Просят по-соседски помочь.

— А вы у нас можете кое-что перенять, — сказал Дорогин. — Мы для колхозников саженцы выращиваем: яблони, смородины, крыжовника. У каждого будет садик. Комсомольцы принимаются за озеленение улиц. Из питомника даем тополя, клен, акацию…. Будет у нас село-сад!

Павла Прохоровича радовало это необычное собрание. И более всего радовало то, что каждое полезное новшество теперь находило всюду отклик и поддержку.

Надвигалась осень. В листве деревьев уже проблеснула золотистая подпалина. В прозрачном воздухе плыли серебристые паутинки. Эти мягкие солнечные дни издавна звались «бабьим летом». Но сейчас на душе у всех было так светло, что казалось: наступает бурливая весна, та счастливая пора года, когда лопаются почки на деревьях, раскрываются бутоны в садах, а в лесах и на лугах сквозь прошлогоднюю ветошь с кипучей силой упрямо пробиваются к солнцу молодые побеги.

3

Катерина Бабкина вернулась из Москвы. С чемоданом в руках шла по двору. Из соседнего огорода ее окликнула Шарова:

— С приездом, Савельевна! — помахала рукой. — Мы соскучились по тебе.

Поставив чемодан на крыльцо, Катерина поспешила к изгороди, разделяющей два двора. Татьяна, приминая носками ботинок крапиву на меже, подошла с другой стороны.

— Я тоже стосковалась. И по дому, и по ферме, и по тебе, — сказала Катерина, пожимая через изгородь руку соседки. — А съездила я лучше лучшего: насмотрелась всего-всего! С утра до вечера — на выставке. И первым делом, конечно, в павильоне животноводства. Какие там, Танюша, коровы — с одного удоя дают по ведру! Право слово! Кормежку, дойку — все поглядела. Ты знаешь, павильоне «Сибирь» нашему колхозу отведен добрый уголок: в мешках — зерно, как из золота литое, полные корзины яблок, снопики люцерны, конопли… На картине нарисована Чистая грива с лесными полосами. Залюбуешься! Фотокарточки большущие: Павел Прохорович — в середине.

— Еще бы! — воскликнула Татьяна. — Знает только грудь да подоплека, сколько он сил отдает!

— Книжка про наш колхоз выпущена! — продолжала Бабкина. — Все передовики там напечатаны. Я привезла. Ты приходи вечерком.