Сады Луны

Празднование Весеннего обряда Геддероны — не оправдание для того, чтобы забыть о суровой реальности. Это не безобидная поблажка, а способ отложить возможное и таким образом сделать его неизбежным. Мы тут можем плясать на улицах целый год напролёт, говорил себе Крокус, праздновать тысячу Великих циклов, да только так же несомненно, как и весна, в наши ворота войдёт Малазанская империя. И клинком меча она оборвёт наш танец, потому что малазанцы — люди трудолюбивые, дисциплинированные и не терпят бессмысленной траты сил и времени, в общем, — очень «недальновидные».

Крокус подошёл к дому, кивнул старухе с трубкой, которая неизменно сидела на ступеньках, и вошёл внутрь. Коридор был пуст, обычная стайка детей наверняка умчалась играть на улицу, из-за закрытых дверей доносился умиротворяющий гул домашней жизни. Юноша взобрался по скрипучим ступенькам на второй этаж.

У двери в комнату Маммота скреблась и отчаянно теребила засов крылатая обезьянка. Она не обращала на Крокуса никакого внимания, пока тот не отодвинул её в сторону, а затем заныла и начала кругами летать вокруг головы юноши.

— Снова доигрался, да? — сказал Крокус маленькому созданию и взмахнул рукой, когда оно, подлетев слишком близко, запуталось в волосах юноши. Крошечные пальчики тотчас вцепились ему в кожу. — Ладно-ладно, Моби. — Крокус смягчился и отпер дверь. Внутри Маммот готовил травяной чай. Не оборачиваясь, старик спросил:

— Чаю, Крокус? А этому маленькому чудищу, которое, вероятно, сидит у тебя на голове, передай, что на сегодня моё терпение исчерпано.

Моби возмущённо фыркнул и, подлетев к письменному столу учёного, шлёпнулся туда. Бумаги упорхнули на пол. Моби жизнерадостно запищал.

Со вздохом Маммот обернулся, сжимая в руках небольшой поднос. Он перевёл на Крокуса слезящиеся глаза.

— Ты, похоже, устал, мальчик мой.

Крокус опустился в менее потёртое из двух кресел.

— Угу. Устал и в дурном настроении.

— Мой чай наверняка снова сотворит чудо, — с улыбкой проговорил Маммот.

Крокус хмыкнул, не поднимая глаз.

— Может, и да. А может, и нет.

Маммот поставил поднос на небольшой столик между креслами. С тихим вздохом старик уселся рядом с юношей.

— Как ты знаешь, я не имею особых этических предубеждений против избранной тобой профессии, Крокус. Я готов усомниться в правах любого рода, включая право собственности. Даже привилегии требуют ответственности, как я всегда говорил, а привилегия обладания требует ответственного отношения к охране своего имущества. Единственное, что меня беспокоит, конечно, это риски, на которые тебе приходится идти. — Маммот наклонился и налил в чашки чай. — Мальчик мой, вор должен быть неизменно уверен по меньшей мере в одном — своей сосредоточенности. Рассеянность очень опасна.

Крокус пристально посмотрел на своего дядю.

— А что ты там пишешь уже столько лет? — внезапно спросил он, указывая на стол. Маммот удивился, поднял чашку и откинулся на спинку кресла.

— Подумать только! Наконец-то искренний интерес к образованию? Я уже говорил, Крокус, с твоим умом ты мог бы далеко пойти… И хоть я сам — лишь скромный учёный, моё слово открыло бы тебе многие двери в этом городе. Скажу больше, даже в городской Совет ты сможешь войти, если решишь двигаться в этом направлении. А нужна всего лишь дисциплина, мальчик мой. То же самое качество, которым ты уже овладел как вор.

Во взгляде Крокуса сверкнуло лукавство.

— А сколько времени потребуется, — тихо спросил он, — чтобы стать известным в таких кругах?

— Ну-с, — протянул Маммот, — тут важней всего обучение, разумеется.

— Разумеется.

Тем не менее в сознании Крокуса ярко горел только образ спящей девушки. Маммот подул на свой чай.

— Если посвятить всё время учёбе, да учитывая твой юношеский энтузиазм, я бы предположил, что примерно год, возможно, чуть больше, возможно, меньше. А что, есть нужда в спешке?

— Да нет, просто «юношеский энтузиазм». Ладно, ты же мне так и не ответил. Что ты пишешь, дядя?

— Ах да. — Маммот посмотрел на свой стол и нахмурился, увидев, что Моби открыл чернильницу и теперь с удовольствием из неё пил. — Историю Даруджистана, — ответил старик. — Уже начал пятый том — правление Эктальма, предпоследнего из Королей-тиранов.

Крокус удивлённо заморгал.

— Кого?

Маммот с улыбкой отхлебнул чаю.

— Узурпатора из Летастта, которому наследовала дочь, Сэнденея, чьё правление привело к Восстанию. Им, собственно, и завершилась эпоха тиранов.

— Ага, ясно.

— Крокус, если ты серьёзно настроен, именно с истории Даруджистана мы и начнём уроки, но отнюдь не с пятого тома, а с самого начала.

Крокус кивнул.

— Город основан на слухах, — сказал он.

На столе Моби взвизгнул, затем закашлялся. Маммот бросил на него гневный взгляд, но потом снова посмотрел на Крокуса и проговорил со странным выражением на лице:

— Да, мальчик мой. Даруджистан был основан на слухах. — Старик помолчал. — Ты это не от меня услышал? Недавно?

— Кто-то при мне такое говорил, — беспечно заметил Крокус. — Не помню, кто именно. — На самом деле он, конечно, помнил. Это сказал убийца, Раллик Ном.

— Знаешь, что это значит?