Читаем Сады Луны полностью

Сады Луны

Часы до этого знаменательного сна выдались для Круппа полными событий, начиная со встречи с Баруком, на которой произошло опознание Носителя Монеты, отмеченное тонким, хоть и несколько драматичным уничтожением оттиска монеты в воске — простенькое заклятье загадочным образом вышло из-под контроля.

Вскоре после встречи Крупп, грудь и рукава кафтана которого были покрыты капельками застывшего воска, остановился за дверью кабинета алхимика. Роальда не было видно.

— Кстати, — прошептал Крупп, вытирая лоб платком. — Почему же имя Крокуса показалось мастеру Баруку знакомым? Ах, глупый Крупп! Разумеется! Дядя Маммот! Ох-ох-ох — а ведь всё висело на волоске и могло вмиг сорваться! — Чародей миновал коридор и начал спускаться по лестнице.

Однако в тот момент Крупп не поставил бы на силу Опоннов и восковой монетки. Этот каламбур вызвал у чародея улыбку, пусть и рассеянную. Лучше бы впредь избегать таких контактов. Сила частенько вызывала к жизни его собственный талант; Крупп уже чувствовал, как в душе нарождается неодолимое желание взяться за Колоду Драконов.

Он сошёл с последней ступеньки и поспешил через прихожую к дверям. Роальд как раз вошёл внутрь, сгибаясь под тяжестью покупок. Крупп отметил, что одежду старика покрывает пыль.

— Добрейший Роальд! Ты словно только что из песчаной бури вырвался! Может, тебе нужна помощь Круппа?

— Нет, — проворчал Роальд. — Спасибо, Крупп, я сам справлюсь. Будь так добр, закрой двери, когда будешь уходить.

— Конечно, любезный Роальд!

Крупп похлопал старика по плечу и вышел во двор. Ворота на улицу остались открытыми, а за ними клубилось облако пыли.

— Ах да, мостовую чинят, — пробормотал Крупп.

В висках уже начала расцветать боль, а безжалостное солнце в небе ничуть не облегчало положения. Чародей был на полпути к воротам, но внезапно остановился.

— Двери! Крупп забыл закрыть двери!

Он вернулся обратно ко входу в усадьбу и вздохнул после того, как створки захлопнулись с самодовольным щелчком. Когда Крупп во второй раз двинулся к воротам, на улице кто-то выкрикнул проклятье. Послышался громкий треск, но этого звука чародей уже не услышал.

Слова проклятья вызвали магическую бурю в голове Круппа. Он упал на колени, голова вздёрнулась, глаза выпучились.

— Это ведь, — прошептал маг, — было малазанское ругательство. Так почему же Дом Тени горит, как огонь, в голове Круппа? Кто ныне вышел на улицы Даруджистана? — Граф узлов бесконечных… — Тайна раскрыта и породила новые тайны.

Боль миновала, Крупп поднялся и отряхнул пыль с одежды.

— Хорошо, что сей припадок случился вдали от глаз любопытных соглядатаев, с облегчением замечает Крупп. А всё благодаря обещанию, данному старому другу Роальду. О мудрый, старый друг Роальд! На сей раз возблагодарим дыханье Опоннов, пусть и неохотно.

Толстяк подошёл к воротам и выглянул на улицу. Перевернулась тележка с разбитой брусчаткой. Двое мужчин изобретательно переругивались, выясняя, кто в этом виноват, но уже взялись поднимать её и наполнять камнями. Крупп внимательно рассмотрел их. Они хорошо говорили по-даруджийски, но если прислушаться, становился заметным намёк на акцент — неместный акцент.

— Ого! — ахнул Крупп, отступая на шаг. Он поправил кафтан, глубоко вздохнул, затем открыл ворота и вышел на улицу.

Низенький толстяк в кафтане с непомерно широкими рукавами вышел из ворот дома и свернул налево. Он явно спешил.

Сержант Скворец утёр пот со лба покрытым шрамами запястьем и сощурился в лучах яркого солнца.

— Это он, сержант, — заявила Жаль.

— Уверена?

— Да, уверена.

Скворец покосился на пробиравшегося через толпу человечка.

— Что же в нём такого важного?

— Честно говоря, — ответила Жаль, — мне не очень понятно, почему, но он жизненно важен, сержант.

Скворец прикусил губу, затем обернулся к повозке, на дне которой лежала карта города, придавленная по углам булыжниками.

— Кто живёт в этой усадьбе?

— Некто Барук, — сказала Жаль. — Алхимик.