Сады Луны

— Опонны, — согласился Рейк. — Это опасность для всех участников борьбы. Думаешь, Опоннам есть дело до смертного города? До его жителей? Опонны видят узел силы, водоворот, где идёт игра, в которой уже не до шуток. Прольётся ли бессмертная кровь? На этот вопрос боги жаждут получить ответ.

Барук перевёл взгляд на свой кубок с козьим молоком.

— Что ж, по крайней мере, этого мы пока смогли избежать. — Он сделал мелкий глоток.

— Ошибаешься! — заявил Рейк. — Заставив Престола Тени выйти из игры, мы пролили первую каплю бессмертной крови.

Барук чуть не подавился молоком. Он отставил кубок и посмотрел прямо на тисте анди.

— Чьей?

— Два Пса пали от моего меча. Это слегка вывело Престола Тени из равновесия, как мне кажется.

Барук откинулся в кресле и смежил веки.

— Значит, ставки выросли, — проговорил он.

— До самого Семени Луны, алхимик. — Рейк снова уселся в кресло, вытянув ноги к теплу камина. — Итак, что ещё ты в силах поведать мне об этом яггутском Тиране? Помнится, ты собирался проконсультироваться со специалистом.

Барук открыл глаза и швырнул лепёшку в огонь.

— Тут возникло затруднение, Рейк. Надеюсь, ты поможешь мне объяснить, что случилось. Прошу следовать за мной, — сказал он, вставая.

Рейк с ворчанием поднялся на ноги. Сегодня ночью при нём не было меча. Барук не мог избавиться от ощущения, что на широкой спине тисте анди чего-то не хватает, хоть алхимик и был рад отсутствию чёрного клинка.

Барук повёл Рейка из комнаты, вниз по главной лестнице в нижние покои. В первой из подземных келий стояла узкая койка, а на койке лежал старик. Барук указал на него.

— Как видишь, он словно бы спит. Его зовут Маммот.

Рейк приподнял бровь.

— Историк?

— И верховный жрец богини Д'рек.

— Это объясняет цинизм в его работах, — усмехнувшись, заметил Рейк. — Червь Осени плодит несчастливую братию.

Барук удивился тому, что этот тисте анди читал «Историю» Маммота, но, в конце концов, почему бы и нет? Если жизнь тянется двадцать тысяч лет, нужно ведь найти себе какое-то увлечение?

— Итак, — проговорил Рейк, подходя к кровати, — Маммот погружён в глубокий сон. Что его вызвало? — Владыка Луны присел на корточки рядом со стариком. Барук встал рядом.

— Это самое странное. Положа руку на сердце, я мало что знаю о магии земли. Мне никогда не доводилось исследовать Путь Д'рисс. Я послал за Маммотом, как и говорил тебе, а когда он прибыл, я попросил рассказать всё, что ему известно о яггутском Тиране и кургане. Он незамедлительно сел и закрыл глаза. А с тех пор не открывал их и не произнёс ни слова.

Рейк выпрямился.

— Я вижу, он отнёсся к твоей просьбе со всей серьёзностью.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты верно понял, Маммот открыл свой Путь Д'рисс. Он решил ответить на твой вопрос самым, скажем так, прямым и непосредственным образом. И попал в ловушку.

— Он пошёл по Пути в курган яггутского Тирана?! Ах, старый дурень!

— И угодил в самое средоточие чар Телланна, не говоря уж о яггутском Пути Омтоз Феллак. Ну и женщина с отатараловым мечом в придачу. — Рейк скрестил на груди руки. — Он не очнётся, покуда т'лан имасс и отатарал не покинут курган. И даже тогда, если он не поторопится, пробуждающийся яггут может завладеть им.

По костям Барука пробежал холодок.

— «Завладеть» в смысле «одержать»?

Рейк мрачно кивнул.

— Верховный жрец, стало быть… Яггуту он бы очень пригодился. Не говоря уж о доступе, который Маммот способен открыть к Д'рек. Как думаешь, Барук, сможет этот Тиран поработить богиню?

— Не знаю… — прошептал алхимик, глядя на неподвижное тело Маммота. По круглому лицу Барука градом катился пот. — Упаси нас от этого Дэссембрей.

Старуха, сидевшая на крыльце высокого жилого дома, прищурилась, глядя в вечернее небо, и закончила набивать стеатитовую трубку листьями итальбе. На деревянной лесенке рядом с ней стояла закрытая бронзовая жаровня. Тонкие лучины торчали из особых отверстий по окружности чаши. Старуха выдернула одну, раскурила трубку, а затем бросила тлеющую щепку на мостовую.

Человек на противоположной стороне улицы заметил сигнал и провёл рукой по волосам. Разрушитель Круга был близок к панике. Выходить на улицу было слишком рискованно. Охотники Тюрбана Орра дышали ему в затылок — Разрушитель чувствовал это с мертвящей уверенностью. Рано или поздно советник припомнит свои многочисленные встречи под Деспотовым барбаканом и стражника, который всегда стоял там на посту. А теперь этот стражник открыто вышел на улицу, почти признался.

Разрушитель Круга завернул за угол и исчез из поля зрения старухи, миновал три квартала, пока не оказался напротив «Феникса». У двери стояли две женщины и хохотали над какой-то понятной только им шуткой.