Сахар и золото

– Убирайся, – прошептала она, прислонившись спиной к дальней стене, а затем закричала. – Убирайся! – Фиона уже плакала, обхватив себя руками. – Оставь меня в покое. Оставь меня…

Я отшатнулся, словно надо мной накренился пол.

На лестнице послышались шаги и голоса, а потом появилась Опал и Гриффин. Фиона опустилась на пол, всхлипывая. Подруга упала рядом с ней на колени, успокаивая ее и бросая на меня уничижительные взгляды.

Гриффин кричал мне что-то прямо в лицо. Требовательно. А потом подтолкнул меня к двери. Я не толкнул его в ответ.

– Фиона…

– Нет никакой магии, – повторяла она, тихо рыдая в объятиях Опал. – Волшебства не существует.

Глава 21

Николай

Спотыкаясь и пробираясь сквозь толпу народа, я покинул дом. Они шептались и наблюдали за моими действиями с подозрением и любопытством. Пошатываясь, я вышел на улицу. За мной следовал Гриффин. От него исходил гнев. Боже, Фиона… я коснулся ее запястья и провалился в воспоминания. Такого раньше не случалось. Я все испортил.

Все.

Гриффин стоял у входной двери, с недовольным видом скрестив руки на груди. Он не сдвинулся с места, пока я не скрылся из виду. Моя душа тянулась к Фионе, желая все исправить. Сказать ей, насколько мне жаль, что я сделал все, чтобы ей стало тяжелее поверить моим словам.

Я сел на мотоцикл, руки тряслись. Шлем Фионы все так же оставался прикрепленным к боковой седельной сумке. Заметив его, я снова испытал боль.

Я все испортил. Чертово провидение все разрушило.

«Нет, я должен попробовать снова».

Сначала я рвался поехать к ее дому, дождаться Фиону, но это стало бы еще одной ошибкой – торчать возле ее дома, словно сталкер. Желая оказаться вовсе не здесь, я вернулся в свою дерьмовую квартиру и принялся расхаживать перед портретом Фионы. Казалось, яркие цвета на картине отвешивали мне пощечины. Ее улыбающееся, красивое лицо превратилось в воспоминание.

«Нет! Я все исправлю».

Время тянулось ужасающе медленно. Я выдержал достаточно для того, чтобы написать сообщение. Просто сообщение.

Я: Прости. Пожалуйста, поговори со мной. Я все объясню.

Я нажал кнопку «отправить». Ответа не пришло. Минул еще один час.

Я: Пожалуйста, ответь мне, Фиона. Напиши, лишь одно слово, скажи, что мы поговорим снова, когда ты будешь готова. Пожалуйста.

И пусть послание выглядело бессвязно и жалко, но я все равно отправил текст в надежде получить хоть слово.

Она молчала.

Я лежал на кровати, сон никак не приходил. В ближайшие часы я так и не уснул. Беспрестанно ворочался, не находя себе места. Когда первый луч рассвета упал на мой телефон, я схватил его. Ничего.

Я: Фиона, пожалуйста. Мне нужно увидеть тебя. Я хочу попытаться все исправить.

Она снова ничего не ответила. Наступило утро. Я задумывался о том, чтобы явиться к Фионе при свете дня, но боялся ее напугать. Из всех исходящих от нее эмоций страх сильнее всего разбивал мое сердце.

Я молил лишь об одном слове, одном телефоном звонке. Просто услышать ее голос, даже если она не готова со мной общаться.

Пока не готова.

Я не мог поверить в то, что она больше не заговорит со мной.

Незадолго до полудня телефон все-таки зазвонил, вызвав у меня учащенное сердцебиение. Я вскочил и схватил его, отметив смутно знакомый номер. Нажал ответить и приложил трубку к уху.

– Фиона?

– Нет, сэр. Это Николай Янг?

Я рухнул на кровать.

– Да, это я.

– Мистер Янг, меня зовут Майк Гаспаро, я управляющий дома престарелых «Всегда солнечно». Хочу с прискорбием сообщить, что вашей матери осталось недолго, у нее сильнейший упадок сил. Мы решили, что в такой ситуации будет вполне разумно предупредить вас.

– Она… умирает?

Гаспаро прочистил горло.

– Врачи осмотрели ее, и мы считаем, что она близка к завершению своего жизненного пути, поэтому да.

– Моя мать умирает.

Одно за другим, слова вонзались в меня, словно нож. Да, она была стара, долго болела и не могла смотреть на меня. Все это я повторял себе сотни раз, чтобы не впускать слишком глубоко боль после ее ухода.

– Мне очень жаль мистер Янг. Сможете ли вы навестить ее и все подготовить?

Я упал на колени, молча прижимая телефон к уху. Другой рукой провел по волосам.

– Да, я приеду.

– Очень хорошо. Я оповещу работников…

Повесив трубку, я вцепился себе в волосы.

«Моя мать умирает. И Фиона…»

Я резко втянул в себя горячий и липкий воздух, и он застрял в горле. Создавалось впечатление, будто я тону. Я снова схватил телефон, собираясь забронировать билеты на самолет до Сент-Луиса, но вспомнил, что этот способ передвижения мне не подходит. В воздухе я чувствовал себя так, словно в моей голове находился пластиковый пакет, из которого вытекал кислород.

– Черт, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

Я рассчитал, сколько времени займет дорога до Сент-Луиса. Почти двенадцать часов.

– К черту все.