Самая кровная связь. Судьбы деревни в современной прозе

Совместный труд и природа — вот первые факторы подлинно нравственного бытия героев В. Астафьева. Природа — это духовный, а не только экономический фактор человеческого общежития, обязательное условие, без чего человек не может быть человеком. Его книга — своеобразный апофеоз сибирской природе, воспринимаемой автором и героями книги как часть мироздания: в своем отношении к ней люди чувствуют себя порой песчинками... Могуществом и красотой природы как бы выверяется, проверяется в тех местах человек и далеко не всегда им соответствует.

Книга В. Астафьева не только апофеоз природе, но и грозное предупреждение, предостережение, особенно важное и многозначительное в наш век научно-технической революции.

«Царь-рыба» В. Астафьева полна боли и негодования против браконьерства по отношению к природе во всех видах и формах его проявления. Об этом — такие публицистически гневные новеллы книги, как «Летит черное перо», «Туруханская лилия». С болью пишет В. Астафьев о том, что в течение веков деды и прадеды привыкли жить по «самондравному» закону: что хочу, то в тайге и ворочу! Кто, как искоренит эту давнюю страшную привычку хозяйствовать в лесу, как в чужом дворе?» Привычку, оборачивающуюся подчас массовым браконьерством, а точнее — мародерством в глубинных, а потому беззащитных недрах тайги. Но, пожалуй, еще больший ущерб природе наносит бездумное хозяйничание на ней, стремление «заарканить» природу во что бы то ни стало.

Общественное значение «Царь-рыбы» В. Астафьева еще и в том, что она, говоря словами Ч. Айтматова из диалога «Неизбежность гармонии», который он вел с Л. Новиченко в «Литературной газете» (1 января 1973 г.), помогает учиться «пользоваться преимуществами нашей общественной системы».

Впрочем, было бы непростительной узостью трактовать «Царь-рыбу» В. Астафьева в чисто экологическом плане, лишь как произведение, ратующее за сохранение окружающей человека природной среды. Природа важна для В. Астафьева постольку, поскольку она необходима для человека, для его тела и души. Его главная забота и тревога, главная проблема — человек. Тот человек, который ему дорог и близок, которого он знал по годам детства и отрочества, которого он вновь встретил в своей недавней поездке по родным местам. «Переменилась моя родная Сибирь, и все переменилось, — заключает свое повествование писатель. — Все течет, все изменяется! Так было. Так есть. Так будет». Выдержит ли испытание этими переменами не только сибирская природа, но и возросший на ее лоне простодушный северный человек?..

Вопрос этот оставлен в книге без ответа, он — открыт, ибо ответ на него в силах дать только жизнь. Но он поставлен, сформулирован, потому что тревожит писателя. Слишком уж круты перемены, причем, как непрестанно подчеркивается в книге, материально — в лучшую, несоизмеримо лучшую сторону. Достаточно сравнить голодное, страшное, нищее детство Акимки и нашу сегодняшнюю благополучную, сытую жизнь. Цивилизованную — от транзисторов и телевизоров до мощных лодочных моторов «Вихрь» — жизнь, которая пришла и на берега Енисея.

Так в чем же тревоги, беспокойство, вопрос?... «...Что же я ищу? Отчего мучаюсь? Почему? Зачем?» — завершает книгу писатель.

Он мучается тем, как сохранить в этой новой, цивилизованной, благополучной жизни те общечеловеческие, гуманистические ценности трудовой народной нравственности, которые, несмотря ни на какие испытания, делали Акимок людьми. Как, приобретя новое, не растратить старое. Как сделать так, чтобы человек и внутренне соответствовал этим внешним переменам, чтобы его нравственность не поддавалась духовному браконьерству, чтобы человеческую совесть не оттеснил дух собственничества и стяжательства, умело использующий в своих целях даже технический прогресс.

Тревогой своей, своим пониманием жизни, природы, народного характера проза Виктора Астафьева органически близка не только романам и повестям Федора Абрамова, но и рассказам еще одного талантливого современного прозаика — Евгения Носова.

3

Прозе Евгения Носова в высшей степени присуще качество, приметное в современной литературе вообще, — чувство истории, ощущение движения народной жизни, постоянных ее перемен. Писатель, крайне чуткий и внимательный к глубинным течениям жизни, биографией своей близкий к народному бытию, он стремится исследовать жизнь в реальных противоречиях ее развития, в непростой диалектике естественного течения действительности. Носов всматривается в жизнь не с холодным любопытством аналитика, но с той страстностью, с тем глубоко личным, печальным или радостным гражданским чувством, которые и отличают его как подлинного художника. История родной страны, ее народа, родных курских мест и населяющих эти места людей для Евгения Носова не абстракция, но его личная судьба; вот почему все, что он пишет об этих людях, тех, кто живет и трудится рядом, с кем он рос, воевал, поднимал родной край из пожарищ, войны, пропущено в его творчестве через «душу живу» (Белинский).