Самайнтаун

– Извиниться? – ощетинилась Лора, и Франц пошутил из-за ее спины:

– Вот так и накрылся наш план медным тазом…

– Я умею извиняться! – огрызнулась Лора на него, хотя все, включая нее саму, знали, что это ложь. – Просто не понимаю, за что.

– Не передо мной, – пояснила Душица, но от этого легче Лоре не стало, потому что дальше она сказала: – Перед группой. Ты их здорово обидела тогда, на последней репетиции, они мне все уши прожужжали на тот счет, чтобы я обратно тебя принимать не смела. Не думаю, что кто‐то из них присоединится после такого, даже если ты им разрушенным Самайнтауном в лицо ткнешь. Так что…

Душица не успела договорить, а Лора – начать спорить. Тьма снова озарилась зернисто-зеленым светом, и в этот раз болотные огни вспыхнули все одновременно – с десяток шаров на каждый квадратный метр. Услышали их тоже все: и Франц, и Душица повернули голову к светящемуся рою, который загомонил единым гулким и бесполым эхом:

«Великая Жатва началась!»

Где‐то на городской площади послышались вопли, и всем стало ясно: они не лгут.

– Надо торопиться, – сказала Лора. – Пока нам еще есть кого спасать. Так и быть, я извинюсь. Но только один раз!

* * *

«Сорвать все соломенные куклы. Отвлечь медведей и охотников. Избегать ведьм. Не ходить на Темную половину площади к Джеку. Подключить четыре кабеля, которые не успели подключить ремонтники. Увести людей…»

Запихивая в мусорное ведро последнюю соломенную куклу, которую Франц нашел поблизости, он надел меховые розовые наушники, одолженные Душицей, чтоб не попасть под воздействие песни, и принялся повторять под нос инструкцию Лоры как успокаивающую мантру. Иногда Франц озирался и проверял, как идет их подготовка к «выступлению». Судя по мельтешению на сцене, Лора все еще выводила из транса группу Душицы – пела им на ухо каждому по очереди, пока они не начинали крутить головами и отряхиваться, наконец‐то выпуская из рук музыкальные инструменты, в обнимку с которыми их настигли чары. Лишь когда вся сцена пришла в движение, проснулась, Франц вздохнул с облегчением и смог сосредоточиться на своей задаче.

«Подключить провода. Красный к красному. Черный, если не дотягивается, к зеленому, но сам зеленый не трогать… Стоп, а почему его не трогать?»

У него не было времени, чтобы вспоминать: к тому моменту вся парковка с десятками автомобилей уже вовсю визжала и ходила ходуном. Как мало для подобного оказалось нужно – всего лишь взять в руки мелкий камешек и швырнуть его на уровне лобовых стекол, чтобы выбить их абсолютно все разом! Стражи-оборотни и трупы в белых простынях, служившие площади живым забором, сразу же стянулись к стоянке, позволив Душице с Лорой проскочить к сцене, а Францу – нырнуть вглубь неподвижных толп.

«До чего же приятно быть сильным!» – подумал он, поигрывая налитыми чужой кровью мускулами, пока тащил на плече катушку с проводами, предназначения которых так и не понял до конца, но которые нужно было поскорее воткнуть – правда, тоже непонятно куда.

Да, с запоминанием инструкций у него были явные проблемы.

Протягивая за собой резиновые шнуры, Франц тихонько петлял между окаменевшими жителями Самайнтауна, стараясь не замечать, как у некоторых по лбу стекает пот и как кто‐то даже вращает следом за ним глазами. Ведь застыть‐то застыли, но притом явно соображали! Может быть, не все, но многие. А значит, они понимали, что в любой момент сюда может нагрянуть Джек, уже бушующий по ту сторону реки, в пяти минутах ходьбы отсюда.

Франц тоже это прекрасно понимал, поэтому решил поторопиться.

– Извините, простите. Прошу прощения… – бормотал Франц каждый раз, когда нечаянно задевал кого‐то локтем, протискиваясь то бочком, то почти ползком под растопыренными руками и за чужими спинами подальше от таких же неподвижных, но непрерывно шепчущих заклятие ведьм. В них тоже хотелось камнем кинуть, да, увы, тех не было столько под рукой.

Пройдя по тускло освещенной редкими газовыми фонарями темноте от стеллажей с резными тыквами до скамеек в виде искусственных надгробий, Франц наконец‐то нашел, куда именно провода втыкать: под столбами с указателями возвышались металлические блоки, как электрические щитки, которые Душица, видимо, и называла «ретрансляторами». Каждый из них был связан с другим таким же транслятором и соответствующей колонкой на противоположной половине площади – по крайней мере, это Франц хорошо запомнил. Потому он принялся открывать каждый ударом кулака, выламывая замки, и втыкал по одному шнуру туда, куда втыкается. В конце концов у него в руках остался только один провод, самый толстый и самый длинный, а вместе с тем остался и последний ретранслятор – прямо на мостовой.

Тихонько и аккуратно обойдя очередную ведьму в остроконечной шляпе, благодаря которым все они были в толпе хорошо заметны, Франц приблизился к чугунным ограждениям и сглотнул, стараясь не слушать, что на той стороне, через реку, происходит…

А происходила там Великая Жатва.

– Ох, Джек, – вздохнул Франц не столько с ужасом, сколько с сожалением.