Самгук саги Т.3. Разные описания. Биографии

«Рассуждение» в главе 7 «Биографий» посвящено институту хваранов — уникальной силлаской организации аристократической молодежи, членов которой объединяла приверженность к культу Будды Майтрейи, они получали разностороннее образование и представляли своего рода государственный служилый «резерв». Ван Чинхын (540-575), в чье царствование был создан институт хваранов, был убежденным буддистом и считал одной из своих основных задач построение буддийского рая на земле своего государства. В его плане хваранам отводилась едва ли не основная сакральная роль[80]. Говоря об их месте в корейском обществе, С.В. Волков сравнивает их с европейскими оруженосцами

[81] — действительно, большинство сообщений о хваранах в источниках связано с военными действиями, при этом подчеркивается развитие связей «старший-младший», составлявших основу системы социальной организации института хваранов. Социальные, военные и сакральные функции и связи хваранов настолько тесно переплетались, что разделять их на составные части нет смысла. Основа их идеологии была сформулирована буддийским священником Вонгваном в виде «Пяти заповедей поведения в свете» (Сесок оге)

[82]. «Пять заповедей» представляли комбинацию конфуцианских догматов (преданность, верность, сыновняя почтительность), смягченного буддийского запрета на умерщвление живых существ и требования храбрости в бою.

Понятно, что Ким Бусик уделил особое внимание этой организации. Оценивая роль хваранов в истории Силла и их вклад в победу этого государства в борьбе за гегемонию на полуострове, он выделяет их преданность (чхун) и готовность к самопожертвованию: «В трех поколениях хваранов было не менее двухсот человек, чьи блестящие имена и прекрасные дела вошли в биографические записи (в историю). Можно сказать, что такие

хвараны, как Хымун, отдавший жизнь за своего государя, не опозорили своего (хваранского) имени»[83].

Следующее «рассуждение» (Ёльчон, 8) посвящено примерам проявления сыновней почтительности (хё).

Ким Бусик вступает в заочную полемику с одним из составителей Синь Тан шу — Сун Ци, утверждавшим, что проявление почтения к родителям ценой своего собственного здоровья (Хяндок и Сонгак, к чьим биографиям это «рассуждение» относится непосредственно, в голодный год накормили родителей собственным мясом) несовместимо с истинным понятием сяо (сыновняя почтительность). Корейский историограф задает своему оппоненту риторический вопрос: «...когда в глухой провинции, где не имеют понятия об учености и этикете, [люди] самозабвенно жертвуют собой ради родных, проявляя истинные чувства сыновней почтительности, разве [они] не заслуживают одобрения и включения в жизнеописания?! Как раз о таких, как Хяндок [и Сонгак], и можно писать [в истории]!»[84].

«Рассуждение» в главе 9 представляет собой резкое осуждение преступлений Ён Кэсомуна (убийство государя и самовластное правление). И здесь Ким Бусик полемизирует с китайскими авторами, считавшими Ён Кэсомуна выдающимся государственным деятелем. Корейский историограф приводит фразу Ким Чхунчху (имя вана Тхэджон-Мурёля): «[Если] убийство государя осталось безнаказанным, значит, в государстве (Когурё) не осталось [настоящих] людей!»[85]. Осуждение Ким Бусика распространяется и на потомков Кэсомуна — его сына Намсэна и внука Хонсона, которые «сумели прославиться (сделать себе имя) при танском дворе, но в своей стране (Когурё) они не могли не считаться предателями»[86]. В том же духе выдержано и заключительное «рассуждение» по поводу противостояния Ван Гона и «узурпаторов» Кунъе и Кён Хвона. Помещенное в самом конце летописи «Рассуждение» закономерно подводит итог событиям периода Трех государств и закрепляет в сознании читателя главный урок этой истории — трон государя является сакральной ценностью государства, и священный долг каждого подданного — проявлять преданность (чхун) трону и заботиться о благополучии страны.