Санктуарий

И вот четыре слова, которые я услышала от выпускающей, дали мне именно это.

Она услышала, как Харпер Фенн говорит: «И не только меня».

Где бы Харпер ни находилась, мне надо поговорить с ней немедленно.

58

Эбигейл

Джулия побежала за Сарой. Я этого не забуду.

Бриджит осталась со мной. Она позвонила Майклу, и он тут же приехал из Нью-Хейвена. Я не дура, чтобы решить, что это было сделано ради меня. Я слышала, как Бриджит с ним разговаривала. Слов «тут кое-что случилось, и вы нужны Эбигейл» оказалось мало: чтобы он согласился вернуться, ей пришлось открыто сказать, в чем обвинили его сына.

Пути назад не будет – для меня и для Сары. Мой сын невиновен: я это знаю, и знают все, кто его знал.

По дороге домой я обсуждала с Майклом, что нам следует сделать.

– Иск против новостного канала за трансляцию этой гнусной лжи. Иск о возмещении убытков. Иск против Харпер.

Муж кивал, слушая меня. Не помню, когда он в последний раз так внимательно относился к моим словам.

– Это законные методы, – продолжила я. – Но мы можем этим не ограничиваться. Сара знает тайны всех вокруг. Но я знаю ее тайны.

Я мысленно перебирала их, пытаясь припомнить все, что она нам рассказывала или что она делала такого, что выходило бы за рамки. Магические нарушения: незаконные чары, использование ингредиентов с ограничениями на применение, использование магии для несовершеннолетних. И чисто технические: нарушение конфиденциальности, хранение собранных человеческих ингредиентов.

– Хороший юрист сможет все это превратить в какое-нибудь дело, – сказала я Майклу, – но есть и более действенный способ этим воспользоваться. Сара обожает проповедовать единство и согласие, словно они – ее ведьмовские суперсилы. Но они так же хорошо подействуют против нее. Когда я закончу, Санктуарий объединится – для того, чтобы уничтожить Харпер и Сару.

Я все говорила и говорила, даже не заметив, что мы уже подъехали к дому.

– Мы с этим разберемся, – сказал Майкл. – Отдыхай, а утром обсудим планы.

Я принимаю снотворное, которое он мне дает, потому что иначе вообще не заснула бы, а мне силы понадобятся. Когда я просыпаюсь, то весь ужас лживого, гнусного интервью Харпер снова ко мне возвращается, и я бегу в туалет, где меня рвет. Но потом, вымывшись и одевшись, я ковыляю вниз – и вижу ясное доказательство прекрасной невиновности сына.

В гостиной полно спартанцев. Секунду я стою в дверях, наблюдая за ними, вдыхая чудесный запах подростков: легкий оттенок пота, едва заметная нотка поношенных кроссовок – плохо скрытые дезодорантом. Этот букет все еще задержался на вещах Дэна. На грязной одежде, которую я вытащила из корзины для стирки и закрыла в пакете, чтобы запах сохранялся на них как можно дольше.

Здесь Фредди Макконофи и его папа Митч, управляющий магазином «Спорт на берегу». Здесь тренер: лицо у него сосредоточенное, словно перед матчем. Это команда Дэна, они по-прежнему его друзья. «Спартана семпер» – спартанец навсегда.

– Присоединяйся к нам, Эби, – Майкл приглашает меня на диван, похлопывая рядом с собой. – Я пригласил этих ребят, чтобы обсудить планы. Нужно нечто публичное – нечто громкое.

– Мальчики, – говорю я, занимая место, – вы не представляете, насколько мне это важно.

Напасть на одного – значит, напасть на всех. Они это понимают. Эти мальчики станут моей волчьей стаей, и мы загоним Харпер и разорвем ее.

59

Сара

Харпер прошлой ночью не вернулась. Куда она уезжает? Как она могла отказаться уснуть со мной, укутанная моими чарами и талисманами?

Как она могла отказаться от того, чтобы мать ее оберегала?

Моя девочка стала для меня тайной – и это ранит меня, словно осколок стекла в сердце. Несколько недель она втайне носила в себе то, что с ней сотворил Дэн. Да, она мне открылась. Но всего за несколько часов до того, как рассказала об этом журналистке и всему штату.

Однако эта печаль – эгоистичная. Единственное, что сейчас важно – это обеспечить ей безопасность. Теперь у копов есть мотив. Та следователь позвонила мне рано утром между звонками репортеров. Я не ответила – только прослушала ее сообщение с вопросом, где Харпер. Какой бы понимающей она ни казалась до этого, сейчас она против моей девочки.

А Эбигейл…

Эбигейл этого никогда не простит. Я видела ее лицо. Она разнесла телевизор, но ей хотелось разнести весь мир. Если бы Харпер оказалась там, Эби схватила бы не кружку, чтобы бросить в нее – она схватила бы кухонный нож.

Теперь нет шансов на то, что все это закончится. Поначалу мне казалось, что Эбигейл убеждает себя в том, что Харпер убила Дэна, чтобы получить возможность поторговаться о его воскрешении. Но теперь, по-моему, она действительно в это верит.

Так что же мне делать? Мое главное желание – позаботиться о дочери. Обнять ее, знать, что она цела. Но ритуалы поиска основаны на воспоминаниях людей, определении места, где в последний раз что-то видели. Они – для потерянных предметов, а не для людей, которые пожелали затеряться. Иначе не было бы ни пропавших детей, ни сбежавших супругов.