Читаем Сарданапал полностью

Нет; я бы мог их осязать, их тронуть.По ним глазами я скользил в надеждеНайти кого-нибудь, кого я раньшеВидал, — но нет! Все, обратясь ко мне,В меня вперялись взором и никтоНе ел, не пил, — глядели. Стал я тожеПодобен камню, им подобен: в них,Как и во мне, дышала полужизнь,Связавшая нас мерзким сходством, будтоОни частично ожили, а яЧастично умер, чтобы нам сравняться;И наше бытие как бы виселоМеж небом и землей. Но лучше смерть,Чем это прозябанье!..

Мирра

А конец?

Сарданапал

Застыв как мрамор, я сидел. И всталиОхотник с ведьмой, улыбаясь мне.
Гигантский лик, но полный благородства,Мне улыбался — губы улыбались,Взор был недвижен, — и старуший ротРаздвинулся подобием улыбки…Да, оба встали; призраки в венцахВскочили тоже, подражая старшим,И в смерти обезьянства не забыв.Но я сидел, пронизанный отвагойОтчаянья, и, страх прогнав, смеялсяВ лицо теням. Тогда… тогда охотникМне руку протянул; ее схватил яИ сжал — она растаяла, и сам онИсчез, оставив память о себе,Кого героем счел я.

Мирра

Он героемИ был — отцом героев и твоим.

Сарданапал

Да, Мирра… Но карга — она осталась
И прыгнула ко мне, и обожглаМне губы гнусным поцелуем, кубкиСвои свалив налево и направо;Казалось, яд из них потек двумяРучьями мерзкими; она же льнулаКо мне; а тени — ряд недвижных статуй —Стояли вкруг, как будто в храме; лезлаОна ко мне, и отбивался я,Как если б не потомком был я дальним,А сыном, кто убил ее за грехКровосмешенья. А потом… потомТошнотный хаос образов безликихНахлынул: я был мертв — и ощущал,Зарыт — и выполз, пожран был червямиИ в воздух брошен, прокалясь в огне!А дальше все неясно; помню только —К тебе я рвался в этой агонии,Искал тебя; проснулся — и нашел!

Мирра

Меня всегда найдешь с тобою рядомИ в этом мире и в другом, коль есть он.Но позабудь о снах твоих: они —Плод передряг недавних, изнурившихТебя таким трудом, что надломил быИ самых стойких.

Сарданапал

Лучше мне теперь.Ты вновь со мной, и кажется мне сон мойНебывшим.

Входит Салемен.

Салемен

Как?! Уже проснулся царь?

Сарданапал

Да, брат, и лучше бы не спать мне вовсе.Все предки мне предстали и, казалось,Меня к себе хотели утащить.Там и отец мой был, почему-тоДержался в стороне. Меня покинув
Меж ловчим, первым в нашем роде, иМужеубийцей той, кого великойЗовете вы.

Салемен

Так и тебя зовуТеперь, когда ты с ней сравнялся духом.Я предлагаю выступить под утроИ вновь ударить на бунтовщиков:Мы их отбили, но не растоптали.

Сарданапал

Заря близка?

Салемен

Два-три часа до света;Поспи еще и отдохни.

Сарданапал

Ну, нет,Не этой ночью! Долгие часыВ ужасных снах провел я.

Мирра

Перейти на страницу:

Похожие книги

Пандемониум
Пандемониум

«Пандемониум» — продолжение трилогии об апокалипсисе нашего времени, начатой романом «Делириум», который стал подлинной литературной сенсацией за рубежом и обрел целую армию поклонниц и поклонников в Р оссии!Героиня книги, Лина, потерявшая свою любовь в постапокалиптическом мире, где простые человеческие чувства находятся под запретом, наконец-то выбирается на СЃРІРѕР±оду. С прошлым порвано, будущее неясно. Р' Дикой местности, куда она попадает, нет запрета на чувства, но там царят СЃРІРѕРё жестокие законы. Чтобы выжить, надо найти друзей, готовых ради нее на большее, чем забота о пропитании. Р

Lars Gert , Дон Нигро , Лорен Оливер

Фантастика / Хобби и ремесла / Драматургия / Искусствоведение / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Социально-философская фантастика / Любовно-фантастические романы / Зарубежная драматургия / Романы
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия