Сатурналии

Видел я сам, как двоих из наших [спутников сразу

Взял он огромной рукой]... [3, 623 - 624].

(15) Создает волнение [и] гипербола, то есть преувеличение, посредством которого выражается или гнев, или добросердечие. Гнев - когда, [например], случается, мы говорим: "Ему следовало [уже] тысячу раз пропасть пропадом!" Такое есть [и] у Вергилия:

Казнью любой у меня самого пусть бы отняли душу [10, 854].

Сочувствие - когда он говорит:

Даже пуиийские львы о твоей кончине стенали,

Дафнис... [Букол. 5, 27].

(16) Кроме этого от преувеличения рождается или любовная или другого рода страсть:

[Пусть я горше тебе покажусь сардонийского сока]

............

Ежели мне этот день не кажется длительней года [Букол. 7, 41, 43].

И это [вот], в частности:

...подожжет пучину морскую

Турн скорей, чем священный мой лес [9, 115 - 116].

И [еще]:

[Волю не сломит мою], - пусть бы даже в потопе смешались

Волны и суша... [12, 204 - 205].

(17) Волнение вызывает [также] восклицание, которое у греков называется экфонесис. Изредка оно делается от лица поэта, иногда от [лица того] самого, кого он выводит говорящим. (18) [И это вот] - именно от лица поэта:

Мантуя, слишком, увы, и Кремоне близкая бедной [Букол. 9, 28].

Что бы потомки о нем ни сказали - он будет несчастен [6, 822].

[В память] о горькой любви... [10, 188], -

и другое [тому] подобное. (19) От лица же другого [говорится]:

[Что вспоминать о жестоких делах]...

О, если бы их на него самого обрушили боги! [8, 483 - 484].

И [далее]:

...О боги, если о мести

К вам взывать не грешно - за бесчестье грекам воздайте! [6, 529 - 530].

И [еще]:

(Землю избавьте скорей, о боги, от этой напасти!) [3, 620].

(20) Противоположна этому обороту [речи] апосиопэсис, то есть педого - варивание. Ведь как в том случае мы говорим о чем-нибудь с восклицанием, так в этом случае мы что-либо недоговариваем, рассчитывая, что слушатель все же может понять. (21) Его же он находит [подходящим] преимущественно для гневающихся, как, [например], Нептуна:

Вот я вас! А теперь пусть улягутся пенные волны [1, 135].

И Менесфея:

...победить я не тщусь в состязанье

(О, если б так! Но Нептун пусть пошлет, кому хочет, победу) [5, 194 - 195].

И Турна:

Но когда бы хоть след в нас остался доблести прежней! [11, 415].

А в "Буколиках" [Дамет отвечает Меналку]:

Знаем мы, кто тебя... - козлы - то недаром косились! -

В гроте священном каком... а резвые нимфы смеялись! [Букол. 3, 8 - 9].

(22) Но в отношении Синона благодаря этому приему недоговаривания возникает и чувство жалости:

[Не успокоился он], покуда помощь Калханта...

Но для чего я вотще вспоминаю о прежних невзгодах? [2, 100 - 101].

(23) Волнение рождается и от повторения, которое греки называют эпанафора, когда предложения начинаются с одних и тех же слов. Отсюда Вергилий [пишет]:

Но Эвридику еще уста охладевшие звали,

Звали несчастную - ах! - Эвридику, с душой расставаясь,

И берега далеко по реке: "Эвридика!" - гласили [Георг. 4, 525 - 527]. {17}

{17 Эпанафора в оригинале:

...Eurydicen vox...

a miseram Eurydicen!

Eurydicen toto...}

И это [вот]:

Пел, отрада-жена, о тебе у волны, одинокий.

Пел при рождении дня и пел при его угасанье [Георг. 4,465 - 466]. {18}

{18 Эпанафора в оригинале:

te dulcis... te solo...

te veniente... te decedente...}

И это [еще]:

Рощ Ангитийских листвой и Фуцина стеклянной волною,

Влагой озер оплакан ты был [7, 759 - 760]. {19}

{19 Эпанафора в оригинале:

te nemus... te Fucinus

te liquidi...}

(24) Эпитимэсис, то есть порицание, и само [по себе] содержит страсть.

Это имеет место [тогда], когда мы отвергаем упреки теми же [самыми] словами:

Медлит Эней в неведенье бед, - пусть медлит он дольше! [10, 85]". {20}

{20 В трех рукописях прибавлено: «О складе речи Вергилия» (р. 239).}

<...>

Книга пятая

(1 , 1) После этого, так как Евсевий ненадолго умолк, все стали шепотом единодушно говорить между собой, что не меньше, чем поэтом, Вергилия нужно считать оратором, у которого обнаруживается и такая [значительная] выучка говорить, и столь тщательное соблюдение риторического искусства. (2) И [тут] Авиен говорит: "Я хочу, чтобы ты, превосходнейший из учителей, сказал мне, если мы соглашаемся, так как [это] необходимо, что Вергилий был оратором, [и] если бы кто-нибудь теперь захотел следовать искусству речи, [то] больше ли он преуспел бы [в этом] благодаря Вергилию или благодаря Цицерону?"