Сделай меня точно. Как репродуктивные технологии меняют мир

Северная Европа. Швеция была первой страной, добившейся равноправия для женской части ЛГБТ-сообщества: в 2003 году гей-парам разрешили усыновлять, а в 2005-м лесбиянки смогли делать ЭКО за госсчет [171]. По новому закону, вступившему в силу 1 апреля 2016 года, одинокие женщины тоже получили доступ к бесплатным процедурам – шесть инсеминаций донорской спермой или три ЭКО. Однако шведки до сих пор ездят в Данию за анонимной спермой – многим она милее «открытости», а также за низкими ценами и высокими скоростями (на родине еле ползущие очереди). В шведских клиниках не случается многоплодных беременностей: пересаживают строго по одному эмбриону. Суррогатное материнство запрещено хоть за деньги, хоть даром – как и в Финляндии, Норвегии и Исландии.

Дания известна миру двумя вещами: банком спермы, крупнейшим в Европе, – для туристов (возрастной ограничитель здесь задран повыше – процедуры делают до 46 лет), и страховкой, покрывающей шесть попыток, – для своих.

Восточная Европа. Словения и Греция – две страны, где государство оплачивает 90 % расходов на ЭКО женатым (за донорские материалы и диагностику они платят сами). В Белоруссии в январе 2021 года приняли закон о бесплатной страховой помощи (разумеется, мужу с женой) [172]. В России

для партнеров, необязательно женатых, но принципиально разнополых, есть ОМС: полис не покрывает ни донорскую сперму/клетку, ни генетическое исследование эмбриона, ни суррогатное материнство. Оплату процедуры по ОМС также обещают одинокой женщине (ей предлагают самой заплатить только за донорскую сперму), однако в реальности получить такую помощь будет сложно.

Россия демпингует с ценами: протокол стоит от 100 до 200 тысяч рублей. Украина – еще больше: донорская клетка здесь самая дешевая в мире. Донорство анонимное, девушки зарабатывают лучше, чем на любой доступной им работе. Украина и Россия – центры европейского суррогатного туризма, законы верно служат доллару, рублю и гривне.

Частными клиниками, где цены в сравнении с остальной Европой кусаются не так больно знаменита Чехия. Сюда едут из Италии и Австрии, где запрещено донорство (что характерно, как и во всех немецкоязычных странах). «Дешевые» чешские яйцеклетки оптом скупает вся Европа. Философ Ольга Саввина в связи с этим рассуждает о новой колониальной репродуктивной экономике, когда гаметы (ресурс) едут в клиники более экономически развитой страны и богатые люди из экономически неразвитых стран едут за лечением бесплодия в экономически более развитую страну (вывоз капитала): международный репродуктивный туризм очень часто образует такую схему [173].

Азия

Согласно принятой у картографов классификации делим континент на четыре части: Западную, Восточную, Южную и Юго-Восточную.

Репродуктивными центрами Западной Азии и всего мусульманского мира считаются Турция, Иран, ОАЭ. Особняком держится Израиль – и в этом вопросе тоже.

Турция – репродуктивная мекка: здесь больше всего аккредитованных JCI [174] клиник в мусульманском мире [175], поэтому сюда стекаются паломники. Геи и одиночки к таинству не допущены. Донорство запрещено. В Иране

худо-бедно помирили законы религиозный и светский: государство стремилось увеличить рождаемость. Сейчас в стране больше 60 клиник во многих крупных городах: Тегеране, Ширазе, Тебризе и Мешхеде. Донорство и суррогатное материнство легализуют при помощи временного брака мут’а: главное в отношениях с донором – никакого физического контакта [176]. Можно препарировать и исследовать эмбрионы – сейчас иранские ученые активно разбираются с митохондриальными ДНК. Эксперименты проводят на восьмиклеточных эмбрионах, когда «душа еще не успела начать дышать», так что с Кораном все улажено.

Единственная страна Арабского мира, покрывающая попытки ЭКО для своих граждан, – Эмираты: супругам можно бесплатно делать три процедуры в год [177].

Грузия и Казахстан – две азиатские страны постсоветского пространства, где есть законы, разрешающие коммерческое суррогатное материнство (в других бывших республиках законов нет, а есть только духовенство, которое против).