Сделай меня точно. Как репродуктивные технологии меняют мир

Израиль фанатично заботится о размножении своих граждан, поэтому, несмотря на запреты ортодоксального иудаизма, здесь чуть ли не самое либеральное ВРТ-законодательство в мире [178]. Израильской гражданке оплатят сколько угодно попыток при условии, что ей от 18 до 45 лет, неважно, одинокая она, замужняя или в отношениях с женщиной. Государство не просто разрешит, но и оплатит донорскую яйцеклетку женщинам до 54 лет, а также донорство спермы. И позволит диагностику (но без выбора пола). Гражданам разрешено даже суррогатное материнство за госсчет, и для одиноких женщин в том числе. Пары геев-мужчин – единственная обделенная категория израильтян, однако закон, разрешающий им взять суррогатную мать за госсчет, вроде как будет принят в ближайшее время. Что любопытно – родственницу ни в доноры, ни в сурматери брать нельзя.

Лидеры Восточно-азиатского региона – Япония, Корея и Китай.Япония

– мировой чемпион по количеству циклов в год. Газета The Japan Times со ссылкой на Японское общество акушерства и гинекологии приводит цифры за 2015 год: 424 141 протокол, 51 тысяча рожденных детей [179]. Есть, правда, подозрения, что в Китае процедур делается больше, но открытой статистики там нет, и подозрения не подтверждаются. В Японии городской муниципалитет поможет женатой паре с доходом меньше 7,3 миллиона йен [180] в год (тем, кто зарабатывает лучше, не оплатят ничего, бесплодие официально не признано болезнью); условие для получения помощи – замужней женщине должно быть до 43 лет.

Донорство спермы официально разрешено давно – сперму предлагали криобанки, а вот яйцеклеток у них долго не было – прежде чужую клетку (подруги или сестры) можно было взять в исключительном случае, но с недавних пор они тоже (анонимно, безвозмездно) пополнили ассортимент криобанков.

Яйцеклетки стали востребованы из-за временны́х нестыковок карьеры с материнством: слишком многие не успевают либо одно, либо другое. Как, например, пятидесятилетняя Сэйко Нода, политик, депутат Парламента от Либерально-демократической партии. Нода задумалась о детях после сорока, ЭКО несколько раз подряд не получилось, тогда она сделала его с донорской клеткой, родив мальчика в 2011-м (ей не повезло, ребенок родился тяжело больным и перенес несколько операций) [181]. Суррогатное материнство в Японии запрещено законом докторам и агентам, и если на нем поймают за руку – тюрьма.

В Китае делают, вероятно, около миллиона циклов в год, но официальных данных нет. Разрешена диагностика эмбриона без выбора пола. Запрещено суррогатное материнство – докторов штрафуют, но не сажают. Черный рынок огромен: в 2012 году насчитывалось от 400 до 500 сурагентств [182]. Запрещена донация. Запрещена даже криоконсервация яйцеклеток одинокой женщине про запас – только замужней или больной. Газета China Daily

сообщает, что ежегодно 15 тысяч китайцев ездят делать ЭКО за границу, из них 4500 – в США [183]. Россия – еще одно популярное направление для китайских расистов. «Выбирая донорскую яйцеклетку, китайцы часто отдают предпочтение европейской внешности», – пишет «Российская газета» [184].

Южная Корея – страна с одним из самых низких в мире уровней рождаемости, причина – ограничительная семейная политика [185]

. Демографы считают, что такими темпами к 2150 году у южных корейцев есть шанс вымереть, поэтому сегодня задачи политиков противоположные: репродуктивные технологии всячески поощряются. В 2008-м был выпущен «Акт биоэтической безопасности» [186], содержащий много необычных пунктов. Например, что человеческий эмбрион нельзя сажать животному, и наоборот. Разрешено донорство, и государство возмещает донору расходы, но с условием – все участники зачатия подписывают соглашение. Бумага ограничивает срок хранения эмбрионов пятью годами (не воспользовался – их сдают на опыты, если не успеть переподписать). Если донор ничего не подписывает, а продает биоматериал обходным путем, он может сесть в тюрьму на три года или заплатить штраф в тридцать миллионов корейских вон [187].

Репродуктивным центром Южной Азии долгое время считалась Индия: здесь родился второй по счету ребенок-ЭКО в мире – девочка Кануприйя Aгарваль, 3 октября 1978 года, через 67 дней после Луизы Браун. В стране больше 600 клиник, которые нравятся туристам, гоняющимся за дешевизной. Что дешево туристу, то непосильно индийцу, но госпомощи здесь не жди. С запретами все относительно мягко: донорству яйцеклеток – «да», и спермы – «да», но пусть донор будет мужу родственником. Диагностика строго запрещена, цель – предотвратить убийство плодов женского пола (в Индии всем нужны мальчики). Индийцам разрешено суррогатное материнство, и безвозмездное и коммерческое, а вот иностранцам больше ловить нечего – с 2015 года суррогатный туризм за деньги окончен [188].