Сделка 2 (СИ)

Светлана спереди хихикнула, но поспешила заглушить смешок. Я опёрлась локтём о дверцу, подведя два сложенных пальца к виску и в этой позе мыслителя вошла в просторы интернета. Я не понимала, откуда у Риты, этой девочки с тёмным и неладным прошлым, по жизни - нескончаемый пикник? Она успешно ассоциировалась с эдакими любителями прокатиться на всём готовеньком, каких не надо далеко искать. На сайтах знакомств, из российских глубинок, едва пообщавшись, пишут “давай, к тебе приеду!”. Меня всегда поражало, куда людей заводила их переценка собственных внешности, ума и способностей: никакого благородного оттенка стыда, скромности, элементарных понятий. От клейкого паразитического душка коробило, вызывая лишь брезгливость. Видывались мной, за пудом соли, времена более лихие да разные нравы. Безосновательное шапкозакидательство Риты поначалу смешило, затем саднило, впоследствие стало просто фоновым бряцанием. Сейчас я ожидала от неё очередкой фигурной едкости, но она молчала, напяливая наушники и выуживая коммуникатор, - или медиа-плеер, - я туго разбиралась в этой технике, - размером с ладонь. За окном, в опустившемся сумраке проплывали завороты московских переулков. Зажглись фонари. Я любила свой город, как нечто безусловное, как любят мать и подругу: по натуре не умеющая прощать, смирилась со многим и находила общие корни. Краем глаза я уловила, как рука, облачённая в шёлк так и не снятой термоперчатки, легла на сиденье вблизи меня.

На прошлой неделе, в день “путча начальства”, зайдя к концу рабочего времени, Рита несколько раз отдавалась мне, под упорными накатами моей будто с цепи сорвавшейся психики. Я овладевала ею, как желал каждый собственник: обидчиво и наказательно, нетрезво и ядовито, порой не скупясь сильным словцом, покоряя и управляя, добиваясь обрывистых фраз и безумствуя от её протяжных стонов, перерастающих в редкие вскрикивания, эхом разносящиеся внутри, точно меня хранила Пустота, ожидавшая важности этого действа. Сначала на столе, потом на диване. Веер возлюбленных пальцев в моих волосах, мой полушёпот: “Девочка моя… непослушная строптивая девочка… зачем делаешь это со мной?… Нравится экстремальность?… Нравится изводить меня?”. “Думаешь, тебе можно всё?…”, - бормочет она сбивчиво. - “Ты не Бог. Ты не…”. Явственное ощущение, как на лбу моём проступают капельки пота. Её продолжение: “О, Боже!…”. На лице её - растерянность, серьёзность, вожделение, а на мгновение… насмешливость? Эти жестокие незрелостью игры. Опасно наивные, опасно ребёнка. Пугали в ней полутона, внезапные перемены, чистые риски. Наитие, служащее её наслаждению, колдовски поглотило меня. Я не могла умолиться даже под ласками её горячего рта.

Вспомнилось, как живо преображается каждый мускул её лица, а её дыхание вьючно запруживается, когда она в моих объятиях. Мой взгляд исподлобья прошёлся по её бедру, талии, шее, настиг скул, глаз и застрял на губах. Казалось, тонкий и до боли близкий аромат её парфюма, минуя стойкие ноты авто-дезодоранта, процеживался в воздушной границе, назойливо встревая в мозг. Я увернулась от её прямого взгляда, ответно оброненного на меня, имитируя приоритет Айпада. “Перестань. Возьми себя в руки,” - осекла я поток наваждения, замерев в прежней, но вмиг потерявшей всю непринуждённость, позе. Что за сбой у этой техники - гаснуть в неподходящий момент? Палец дрогнул, касаясь экрана и заставляя его набрать рабочую контрастность.

- Хотите фильм? - буднично предложила Рита.

Я бы с радостью откинула всех зрителей в этом кинотеатре, чтобы показать, что именно и как хочу.

- Мы уже скоро приедем, - сухо ответила я.

Мы плавно тормознулись на светофоре. Светлана начала беседу с шофёром.

У снаряжённых белыми скатертями до пола, яствами и напитками, длинных столиков, набирались очередным порционным притоком архитекторы и дизайнеры, поднимаясь из подвального помещения, где были представлены основные экспонаты. Ритин фиолетовый с красным тартан, мелькнувший средь толпы, в сравнении с факерскими футболочками бородатых мужчин, смотрелся не так уж претенциозно. Таня, с аккурат грациозной осанкой и картинно выпяченным бедром, выдающемся под атласной тканью платья, выше меня на добрые полголовы плюс каблуки, украдкой бросала ветвистые взгляды по сторонам. Нужно признать, я была весьма натренированным спортсменом по части слушания женской болтовни, и она даже казалась милой.

- …Ах, а их гламурные мишки с этими… - Таня покрутила пальцем в воздухе, вполне изъясняющей игривой улыбкой заменяя непотребное выражение. - Не правда ли, очаровательны?!…

- Рядом с той “эротической” живописью, которую нам всучивали для спальни Егорова, и ради просмотра чего слетелся весь офис, они очень даже… приятны, - улыбнулась я, непроизвольно увеселяясь не столько от скоромного аксессуара плюшевых игрушек, сколько от экспансивного энтузиазма подруги.

- О, я бы с удовольствием приютила какого-нибудь в гостиной!…

- В самом деле? Похоже, я знаю, что посоветовать тому горячему южанину, пожирающему тебя взглядом.