Седьмая свеча

Галя смахнула слезу, глядя на фотографию брата десятилетней давности. Она выбрала именно эту фотографию на памятник брату. Эх, Вася, Вася! Здесь он такой беззаботный, смеющийся, совсем не похожий на того хмурого, молчаливого, озлобленного человека, каким был последние два года перед смертью, и причина тому вовсе не в возрасте.

Все дело в проклятой Ольге – и угораздило же его связаться с ней! А может, в его необъяснимой привязанности к этой рыжей лахудре повинна мать Ольги, баба Ульяна, колдунья, умеющая причаровывать?

Как бы то ни было, баба Ульяна своей смертью открыла счет безвременно ушедшим, связанным с ней при жизни в той или иной мере. Подряд три смерти, одна за другой: баба Ульяна, непутевая Маня, оказавшаяся ее внучкой, и любовник ее дочери – Василий. Наверняка она в гробу открыла свои бельма, чтобы забрать кого-нибудь с собой, только высмотрела не тех людей. Бедный Вася!

Хорошо бы, если бы рядом с ее могилой была могила Ольги вместо этих двух. «Эх, Василий, Василий! Брат мой горемычный! – Галя всплакнула. – На этом все. Прибрала могилку, навестила, погоревала. Не знаю, когда снова здесь буду, может, очень скоро, а возможно, и нет…»

Она на прощание поцеловала портрет смеющегося брата: «Дай Бог, чтобы тебе на том свете было так хорошо, как на этой фотографии!» – и пошла к серым двухэтажным коттеджам.

Был будний день, и все вокруг словно вымерло. Галя прогуливала занятия, она специально выбрала этот день, чтобы никто не мог помешать ей осуществить задуманное.

Возле дома блуждало несколько возбужденных кур, готовых в любой момент впасть в истерику и бежать куда глаза глядят. Грустный петух темной окраски, весь в пыли, с изрядно выщипанным хвостом искоса наблюдал за ними, открыв один глаз. Он, словно адмирал Нельсон, оценивал ситуацию, прежде чем предпринять решительные действия: «Ну, предположим, догоню, но стоит ли вообще эти догонялки устраивать?» Галя положила конец его раздумьям – он открыл второй глаз и пустился вдогонку за улепетывающими пугливыми подружками.

Звонок, как она и ожидала, не работал: то ли из-за того, что отключили электричество, то ли в силу своей вредности и отсутствия мужской руки в квартире. Только Галя постучала в дверь, как ей сразу открыла матушка Софья, которая была не намного старше ее.

Если бы Глеб не находился в местах столь отдаленных и мог сейчас видеть матушку, то поразился бы происшедшей с ней перемене. Лицо ее стало чистым, светлым, умиротворенным, без ужасных прыщей, поедающих его, и сама она была спокойнее и улыбчивее.

– А я смотрю, к кому это гостья идет, даже не предполагала, что к нам! Милости просим. – Софья широко открыла дверь, впуская Галю в квартиру. – Только батюшки нет, все мотается, сердешный. Скоро у нас своя церковь будет в селе. Слава тебе, Господи! Не волнуйтесь, через часок должен быть. Пока отдохнете после дальней дороги. Слыхала, что теперь в городе живете?

– Да, матушка. Учусь. Филологом буду, учителем, – сказала Галя, окидывая взглядом комнату.

Все просто, никаких излишеств: сервант, стол, четыре стула, а в углу целый иконостас. Все иконы выполнены на дереве, никаких дешевых литографий.

– Трудно, небось, учиться?

– Нелегко. Да вы и сами прекрасно знаете, каково это. Вы же медучилище в Киеве заканчивали, на медсестру выучились. Я не ошибаюсь?

– Все верно. Кое-чему научилась. Бывает, прихожанам помогаю, тем, кто недалече живет. Чего ж им к фельдшеру иттить.

– У вас так много икон, и такие красивые! Что, отец Никодим их коллекционирует?

У матушки лицо дернулось, но не утратило приветливого выражения.

– Иконы своей силой помогают ему служить Господу нашему. Все православные семьи должны иметь иконы святых покровителей. У каждой из них свое предначертание. Вот «Господь Вседержитель» – основа всех основ, охраняет христиан; «Матерь Божия» покровительствует молодоженам; «Николай Угодник», «Всех скорбящих радость» помогают выздоравливать тяжелобольным; «Скоропослушница Преподобной Богородицы» помогает молодым, сохранившим целомудрие, в обретении настоящей любви; «Сошествие в ад» исцеляет одержимых нечистой силой, – с гордостью рассказывала матушка Софья.

– Матушка, а можно попросить вас об одной услуге?

– Если только в моих силах.

– Пока отец Никодим не пришел, давайте вместе помолимся об усопших. Авось с вашей помощью молитва быстрее дойдет до Господа нашего и брату будет легче на том свете.

– С большою охотою, – согласилась матушка Софья и опустилась вместе с Галей на колени перед иконостасом.

– Помяни, Господи, души усопших рабов Твоих, родителей моих Варвару и Федора, брата моего Василия, соседей близких Ульяну и Марию… – Галя почувствовала, как напряглась рядом стоящая женщина, еле слышно бормочущая вслед за ней. – Прости им все согрешения вольные и невольные, даруй им Царствие небесное и причастие вечных Твоих благих и Твоея бесконечныя жизни наслаждение. – Обе они согнулись в земном поклоне. – Подаждь, Господи, оставление грехов всем прежде отошедшим в вере и надежде Воскресения, отцем, братиям и сестрам нашим, сотвори им вечную память. Аминь.