– И если вы будете жарить рыбу без масла, я, клянусь вашими мамами, нарисую такой рапорт о вашей несостоятельности, что даже охранниками в маркет вас не возьмут, – закончил он получасовую лекцию.
Атлантовцы вытянулись по стойке «смирно». Я же посматривал по сторонам, пытаясь понять, где же у них тут кухня. Есть хотелось.
– Подняли моих солдатиков по тревоге, не могли подождать, пока старлей условный сигнал подаст? Вот и приказ вам с лету – запустить в вечерний и ночной караул. Поделитесь поровну – и вперед.
– Как это поровну? – удивился Ренат, подразумевая, что нас пять человек.
– Это не по закону, – взвыл атлантовец.
– Оружие когда получим, до или после еды? – спросил я.
Капитан снял очки и ответил на мой вопрос:
– Оружие получите завтра. Может быть, если погодка будет к этому располагать. А так, вы же в карауле, так и кричите «караул»! Громко крикнете – больше шансов будет остаться целым!
Я поднял рюкзак и двинулся в здание. Красота. Стены, пол и кровать. На меня уставились как на пришельца. Так оно и было: я прибыл из мира вкусных обедов и нормальной интернет-связи. Из мира, где девушки ходят по улице, а не висят глянцевыми постерами в туалете.
– Здорова, – начал я.
Возле кровати столпились человек шесть. Старлей и старшина словно играли в утренник. Доставали из мешка подарки. Я заметил синюю упаковку одноразовых бритв, наушники в большой коробке, несколько палок колбасы в вакууме.
– А шо там у тебя? – спросил самый патлатый. Наверное, местный «дед». Я бросил каремат на свободный матрас и полез в рюкзак.
– Если водка, то у нас ее хоть залейся, – произнес Патлатый.
Я достал черную коробку с яркими полосами.
– О! Нормуль! – протянул тот.
– Я ж говорил, он из них – самый нормальный, – поддакнул старлей.
– Батончик. Съел – и порядок, – прорекламировал я. Раскрыл коробку, положил на кровать. Шоколадные батончики исчезли быстрее, чем секундная стрелка обегает круг.
– Ты это, перекинь вещи на другой матрас, тот, что с красными узорами. Этот у нас несчастливый: кто спит на нем, беду получает, – посоветовал Патлатый и представился: – Коля.
– Суеверия меня не сильно пугают, – ответил я. – Костыль.
– Тогда просто знай: мы им дыру в полу прикрываем.
– Убедил, – согласился я и улыбнулся впервые за несколько дней.
Так мы и устроились. За погожим днем настала ночь. Я проклял все. Холод в темное время суток продирал до костей. Даже не сам холод, а малоподвижный образ несения охраны. Я кружил на вышке, словно привязанный пес. Вышка: полтора на полтора метра, высотой метра три, под ней вагончик строительный, сбоку – ржавая лестница.
Патлатый присел на краю и, свесив ноги, закурил. Нам оружие доверили впервые за неделю пребывания на блокпосте, и мы усиливали смену.
– Вот зачем ты тут? – спросил меня Коля.
– Глупый вопрос. Наблюдаю за закатом.
– И как, нравится?
– В Зоне не может что-то нравиться. В Зоне ты должен радоваться, что прожил до следующего Всплеска, – ответил я. Я врал. Закат в Зоне меня приводил в восторг. Я начинал понимать геологов, которые уходили в леса Сибири на долгие месяцы. Ради такой красоты я был готов отдать несколько месяцев своей жизни. Признаваться Патлатому в этом не хотелось, поэтому приходилось прятаться за псевдофилософскими высказываниями.
– Знаешь, Костыль, у меня сомнения. Ты неправильный какой-то. Словно я со сталкером варкую, а не с военным. Признавайся, ползал по Зоне?
– Конечно, – я усмехнулся. Коля повернулся ко мне, держа автомат на коленях. Аж дыхание затаил.
– До ЧАЭС добрался за час – и назад, – продолжил я.
– Да ну тебя, Кость. – Патлатый выбросил недокуренную сигарету, и она, оставляя дымный след, улетела в траву.
Я не стал говорить, что меня зовут Кузьма. С самого первого дня так и повелось.
– Слуга красный – все без изменений, – раздался голос снизу. За забором наматывали круги атлантовцы, каждые полчаса сообщали.
– Аналогично, – ответил им Коля. Подождал, пока недовольный атлантовец фыркнет и продолжит движение по периметру.
– А мне тут не нравится. Совсем. Раньше еще хуже было, когда в другой группе находился, еле перевелся. Нас не любят, особенно капитана нашего, – признался он.
– За что его любить? – поинтересовался я. Остановился. За деревьями промелькнули черные точки.
– Да нет, Костыль, понимаешь, его не любят за задержанных сталкеров. Вот и цепляются к нему, обвиняют во взятках.
Я не стал вникать про задержанных. «Кто тут кого ловит? Тут уже Зона, за сталкером никто не побежит с криками “стой-сдавайся!”».
Сталкер! Человек замер на месте. Перед ним блеснула вспышка. Аномалия. Он покрутился, двинул в другую сторону, развернулся и направился к блокпосту, стараясь обогнуть аномалию.
– Эй, там сталкер, – сказал я.
Патлатый покрутил головой, сориентировался. Вскинул автомат. Опустил.
– Ага, сталкер. Вот поэтому я не люблю Зону. Приходится стрелять в людей.
– Что там по уставу? – уточнил я.
– Стрелять на поражение, – уныло ответил мой напарник.
– А как вы делаете? – спросил я, уже зная ответ.
– Стреляем. – Он помежевался и добавил: – В стороны стреляем.