Читаем Секрет Харуки Ногизаки полностью

Это и стало началом в некотором смысле странных отношений между мной и Ногизакой Харукой.

Часть 2

0

Это произошло в один из воскресных дней; когда было ужасно жарко как для мая.

Некий магазин, расположенный в первом в Японии Электрическом Городе[43].

При виде удивительного зрелища, которое разворачивалось у меня перед глазами, я издал в душе глубокий-преглубокий вздох.

- ...Почему не выходит? Несмотря на то, что я так стараюсь.

Подобные жалобы бормотала сногсшибательно-красивая девочка, которая, демонстрируя до глубины души удивленный вид, в недоумении склонила голову набок.

Право же, само по себе это не было до такой степени необычным зрелищем. Ведь эта красивая девочка - человеческое существо (хотя существуют те, кто отрицает данный факт), поэтому, как мне кажется, странным являлось то, что она была расстроена, оказавшись перед лицом некоторой загадки. Посему все хорошо. Хорошо-то оно хорошо, и все же...

Проблема... заключалась в предмете, который эта девочка сжимала правой рукой, а также - в объекте, который у нее перед глазами.

- И на этот раз - неудача. Этот - тоже неправильный...

Это был сферический предмет диаметром около шести сантиметров, который девочка держала кончиками своих пальцев, тонких, словно ланцетники, и красивых. Такие объекты, с недавних пор продолжающие выпадать из торгового автомата (выполненного в виде прямоугольного параллелепипеда и функционирующего, если в него кинуть несколько монеток) - те самые, которые в просторечии именуются "гачабон"[44].

- Как странно...

После проверки содержимого очередного подобного объекта голос девочки становился все слабее и слабее. Тем не менее, рука, которая вращала рукоятку, не имела возможности отдохнуть. Что еще можно сказать, кроме как: в противовес собственной внешности эта девица непредвиденно обладает стойкой неспособностью смириться с поражением в игре...

- Именно в следующий раз... полагаю, именно в следующий раз выпадет...

При этом все-таки... я ощущал абсурдное чувство дискомфорта, глядя на то, как девочка, по-настоящему красивая до такой степени, что темнеет в глазах, будучи удрученной выпавшим гачабоном, продолжает кидать в щель автомата монетки. Проходящие мимо люди мельком глядели на нас.

- Эй, Харука... как насчет того, чтобы наконец-то закончить эту странную процедуру?

Рядом с девочкой уже лежало больше десятка таких сферических предметов. Тем не менее, Харука замотала головой:

- ...Да ведь все еще тот самый вариант фигурки "Аки-тян играет на пианино"...

То есть, ты имеешь в виду: "До тех пор, пока она не выпадет"? Хмм, так превосходно попасться на замысел изготовителя...

- ...?

Раздался звук, когда девочка принялась вращать рукоятку. Проверив содержимое выпавшего гачабона, Харука с печальным видом нахмурила свои правильно очерченные брови.

- И на этот раз - неудача...

Я уже как-то не очень понимал, какими словами воззвать к ее разуму. Молча наблюдая за тем, как она снова опускает монетки в автомат, я еще раз издал в душе такой вздох, что его глубине позавидовала бы даже Марианская впадина.

Что же... я здесь делаю?

Что-то я перестал понимать сам себя. Почему я занимаюсь подобным делом в подобном месте во время настолько долгожданного похода за покупками вместе с Харукой? Сейчас - как раз то самое время, когда пришла пора попытаться слегка поразмыслить по поводу собственной жизни, которая, как мне кажется, начала еле заметно сворачивать на боковую дорожку с того самого события, случившегося месяц назад.

Ладно, по правде говоря, почему я попал в такую ситуацию?

Ну что же, чтобы представить на суд начало этого события... надо мысленно вернуться в прошлое приблизительно на три дня.

1

Перейти на страницу:

Все книги серии Секрет Харуки Ногизаки

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее