Читаем Секрет Харуки Ногизаки полностью

Тем не менее, по-видимому, мои мысли оказались немного более оптимистичными.


* * *

На следующий день.

Харука не пришла в школу.

2

- Таким образом, с наступлением новейшей эпохи во Франции приобрели влияние композиторы, которых называли "музыкальными импрессионистами", а именно: Дебюсси, Равель и другие...

На кафедре Юкари-сан бегло объясняла содержание учебника и при этом писала отдельные понятия на доске таким округлым почерком, который подходит скорее ученице старших классов, а не учителю.

- Характерная особенность, присущая вышеуказанным музыкальным импрессионистам - они вознамерились отбросить три существенных элемента, которые можно усмотреть в господствующей до того момента классической музыке, а именно: мелодичность, гармония, ритм, - нуу, проще говоря, суть в том, что эти люди хотели творить, как бы следуя за своими чувствами, и поэтому почти не считались с формальными правилами, которые выдумали их твердолобые предшественники.

Она использовала несерьезные обороты речи, тем не менее, такое объяснение тут же становилось понятным. Против ожиданий способности вести преподавание у этой девицы - весьма высокие. ...Несмотря на то, что внутренний мир у нее - почти как у сексуально озабоченного старикана. Право же, она являет собой живой пример того, что индивидуальные черты характера и педагогические способности являются проблемами совершенно различных уровней.

Тем не менее, даже такое объяснение, подаваемое Юкари-сан, ныне почти не оставляло следа в моем мозгу. Право же, поскольку эти занятия по истории музыки, в сущности, являются нудными (если я заявлю подобное, тогда, вероятней всего, мне придется схлопотать бутерброд из кулака этой девицы), то в настоящий момент имелась другая проблема, которая меня беспокоила.

Я кинул косой взгляд назад, в дальний угол аудитории.

За расположенной там партой, где изначально должна была сидеть Харука, сегодня никого не было.

Право же, будет правильнее использовать выражение "и сегодня тоже никого не было".

В глубине души я издал тяжелый вздох.

Сегодня пошел третий день, как Харука пропустила занятия.

С момента недавно произошедшего "скандала, связанного с обнаружением каталога" (автор названия - Аясэ Юуто) эта девочка не появлялась в школе. Когда я осведомился у Юкари-сан, та дала невероятный ответ, исполненный элементов сексуального домогательства: "Как сообщили, она пропускает занятия из-за проблем с физическим здоровьем. Неужели случилось нечто, приведшее к тому, что у этой девочки истощились физические силы? Ах-ах!" (хотя мог бы поспорить с ней, тем не менее, это привело бы к бессмысленным затратам сил, поэтому я, само собой, проигнорировал подобный выпад).

Действительно ли у нее проблемы с физическим здоровьем... мне это не кажется таким уж вероятным.

И тут я подумал о том самом каталоге, который до сих пор лежит в моем портфеле. Реакция Харуки во время того инцидента... похоже, была немного преувеличенной, если переосмысливать ситуацию сейчас. Даже если открылось ее личное особенное хобби, все равно стоит ли до такой степени впадать в панику?

Ладно, сколько ни размышляй, а твои мозги, сопоставимые с куриными, не в состоянии ничего понять.

Тем не менее, так или иначе, а я не решусь оставить все как есть.

Может, попытаться зайти к ней и осведомиться о ее здоровье?

Если об этом станет известно Нобунаге или Юкари-сан, эти персонажи, несомненно, станут подтрунивать надо мной, пребывая в таком экстазе, словно снесли демону голову (хотя, с моей точки зрения, демоны - это именно они), тем не менее, беспокойство так и остается беспокойством, и тут уж ничего не поделаешь.

Таким образом, я принял решения дождаться окончания занятий и отправиться в особняк, принадлежащий семье Ногизака.

Есть какие-то возражения?


* * *

К слову сказать, со времени того происшествия вокруг моей персоны произошла еще одна метаморфоза.

Перейти на страницу:

Все книги серии Секрет Харуки Ногизаки

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее