Секретов не будет

— Ну, была любовь и была, ну, нет ее и нет, — рассуждает Варвара. — Мужей, таких, как Виктор, я себе найду. Эка важность! А вот то, что шкаф мы не повезли на Пушкинскую улицу, так это мы поступили действительно верно. Шкафа на танцплощадке не подцепишь. Он денег стоит…

Да и Виктору Кондратюшкину вовсе недосуг поскорбеть о том, что распалась семья, не удалась жизнь:

— Ну, не удалась и не удалась. В другой раз удастся. Потерпеть можно. Но как терпеть, если бывшая любимая вероломно захватила сто двадцать четыре свадебных подарка, даже те, которые в свадебной описи шли с пометкой «вик»!

И вот в омерзительную свару вокруг простынь и полотенец включаются папы и мамы, тетушки и дядюшки, взрослые внуки и молодые бабушки, и прочие вещепоклонники…

Пенсионер Петр Александрович Прокофьев — человек самостоятельный и солидный. Судиться из-за каких-нибудь там чашек и ложек он никогда бы не стал. Не стал бы он конфликтовать даже из-за трехстворчатого шкафа. Мелочь! Петр Александрович затеял процесс, надеясь выиграть автомашину «Волга». Судебное разбирательство идет очень долго, и Петр Александрович решил торопить события через печать.

Он явился в редакцию и подал заявление, в котором с прямотой и откровенностью древнего римлянина сформулировал суть конфликта:

«В прошлом году моя жена, работая буфетчицей в ресторане «Планета», находилась под следствием три месяца. Я очень был расстроен. Имея автомашину «Волга» и опасаясь, что ее могут описать по делу жены, я решил подарить автомашину старшему сыну Василию и оформил на него дарственный акт у нотариуса. Васька, конечно, знал, что это никакой не подарок, и для чего я оформил на него машину, и что ее потом надо будет вернуть назад…»

— Позвольте, но вы пытались втянуть сына в грязную аферу, обманывали следствие!

Афера, так афера. Мерзость, так мерзость! Петр Александрович на все согласен. Дело, он полагает, не в расплывчатых формулировках, а в существе.

— А вы бы сами сидели и ждали, пока на вашу машину прокурор наложит арест? — наступает пенсионер Прокофьев. — Ах, у вас нет автомашины! Тогда и не говорите. А мне машина нужна. Я очень люблю лес, мне хочется выезжать за грибами, и вообще врачи рекомендуют чаще бывать на свежем воздухе. К тому же у нас есть садовый участок. Туда надо доставлять удобрения, рассаду. Оттуда везти домой яблоки, картофель.

Словом, оформив дарственный акт, Петр Александрович перестал волноваться за судьбу автомашины. Беспокойства его окончательно улеглись, когда дело о хищениях в буфете ресторана «Планета» было закрыто.

Пенсионер Прокофьев спускается в гараж, где возле его «Волги» хлопочет старший сын Василий, и командует:

— Отбой!

Василий вытирает руки ветошью, а Петр Александрович говорит:

— Итак, Вася, матушка наша Алевтина Николаевна в полнейшей безопасности. Давай-ка, милый, пойдем к нотариусу оформлять еще одну дарственную. Будто тебе содержать «Волгу» стало накладно и ты надумал подарить ее обратно отцу.

Предложение Петра Александровича почему-то не вызвало у сына Васи особенного энтузиазма, однако он вместе с отцом отправился в нотариальную контору. Увидев старых знакомых, нотариус обрадовался, но попросил зайти в другой раз, так как его куда-то срочно вызывают по важному делу.

В другой раз был уже занят каким-то важным делом сам Вася, а когда Петр Александрович предложил ему сходить в нотариальную контору в третий раз, тот решительно отказался.

Доведя свой рассказ до этого места, пенсионер Прокофьев решил дать всестороннюю характеристику своему сыну Василию:

— Ему двадцать лет, окончил десять классов, больше нигде не думает учиться. Еще бы, в двадцать лет он ездит на машине куда хочет, рисуется перед товарищами, катает девиц, использует «Волгу» как такси. Работает слесарем на заводе. Комсомолец, но общественной работы не ведет. Никаких нагрузок не имеет.

С тем, что сын Василий не имеет общественных нагрузок, Петр Александрович как-то еще мирился. Но разве он мог примириться с тем, что сын самым простецким образом решил обдурить своего отца!

— Ты мне подарил «Волгу», это твое дело. А я обратно передаривать ее не желаю!

Петр Александрович отправился в суд и подал исковое заявление. Узнав об этом, сын Василий нанял адвоката и поклялся биться за «Волгу» до конца.

— Он же знал, что я ему дарил автомобиль понарошку. Было условие, — наступал Петр Александрович.

— Условия не было. «Волга» моя, — оборонялся Василий Петрович.

Народный суд признал владельцем «Волги» Василия, сославшись на то, что закон не может заставить человека вернуть полученный подарок. Петр Александрович с решением не согласился и надумал жаловаться в вышестоящие судебные органы.