Семь мужей Эвелин Хьюго

«ФОТОМОМЕНТ»

1 февраля 1960

ЭВЕЛИН! ЗЕЛЕНЫЙ – НЕ ТВОЙ ЦВЕТ!

На церемонии вручения наград за высокую оценку зрителей в прошлый четверг Эвелин Хьюго появилась рука об руку с продюсером Гарри Кэмероном. В изумрудно-зеленом коктейльном платье она не вызвала, однако, такого восторга, как в недавнем прошлом. Похоже, ее фирменный цвет начинает приедаться публике.

Между тем Селия Сент-Джеймс блистала в потрясающем бледно-голубом платье-рубашке из расшитой бисером тафты, придав типичному образу свежий, гламурный вид.

Но холодная как лед Эвелин не сказала своей старой лучшей подруге ни единого слова и избегала Селию весь вечер.

Не потому ли, что Селия получила награду как самая перспективная актриса? Или дело в том, что Селию номинировали на «Оскара» как лучшую актрису второго плана в фильме «Маленькие женщины», тогда как Эвелин полностью обошли вниманием?

24

Ари исключил меня из всех проектов «Сансет» и начал переговоры с «Коламбией», чтобы временно пристроить меня туда. До этого мне пришлось по настоянию руководства сыграть в двух проходных романтических комедиях, настолько ужасных, что никто не сомневался в их провале, и другие студии интереса к моей особе не проявляли.

Между тем Дон появился на обложке «Лайф» сходящим по трапу с борта океанского лайнера и улыбающимся так, словно это был лучший день его жизни.

Приближалась церемония вручения наград Академии 1960, и меня официально объявили персоной нон грата.

Гарри позвонил мне после полудня – узнать, как я себя чувствую.

– Только скажи, и я заеду за тобой вечером. Думаю, какое-нибудь потрясающее платье у тебя найдется, и когда мы появимся вместе, мне все будут завидовать.

Я была у Селии и уже собиралась уходить – к ней должны были прийти парикмахер и визажист. Она готовила лимонад и старалась ничего не есть, опасаясь, что иначе не влезет в платье.

– Знаю, – сказала я в трубку. – Но мы оба понимаем, что это только повредит твоей репутации.

– Я говорю серьезно.

– Понимаю, что серьезно. Но ты сам знаешь, что ловить тебя на слове я не стану.

Гарри рассмеялся.

– У меня глаза не припухли? – спросила Селия, когда я положила трубку, и вытаращилась, как будто это могло помочь ответить на вопрос.

Ничего необычного я не обнаружила.

– Они у тебя роскошные. А Гвен, как ты и сама знаешь, доведет тебя до совершенства. Что тебя так беспокоит?

– Ради бога, Эвелин. Мы все прекрасно понимаем, из-за чего я беспокоюсь.

Я обняла ее за талию. На ней была тонкая атласная комбинация с кружевами, на мне – свитерок с короткими рукавами и шорты. Волосы у нее еще не высохли, и пахло от нее не шампунем, а глиной.

– Ты победишь. – Я привлекла ее к себе. – Это даже не состязание.

– Не уверена. Они могут отдать первое место Джой или Эллен Мэтсон.

– Отдать награду Эллен Мэтсон – все равно что выбросить ее в реку. А Джой – благослови ее Господь – это не ты.

Селия покраснела от смущения, закрыла ладонями лицо, потом посмотрела на меня.

– Я – несносная, да? Нельзя так зацикливаться, правда? Все время заставляю тебя говорить об одном и том же. Когда ты сама…

– Качусь вниз, да?

– Я хотела сказать, что тебя занесли в черный список.

– Если ты несносная, то уж позволь хотя бы мне терпеть тебя. – Я поцеловала ее и ощутила вкус лимона на ее губах. Потом посмотрела на часы – к Селии могли прийти с минуты на минуту – и взяла свои ключи.

Мы обе делали все возможное, чтобы нас не видели вместе. Одно дело, когда мы были просто подругами, и совсем другое, когда нам стало что скрывать. Теперь приходилось прятаться.

– Люблю тебя. И верю в тебя. Ни пуха ни пера!

Я уже открывала дверь, когда Селия окликнула меня. Пряди мокрых волос падали на тоненькие бретельки комбинации.

– Если я не выиграю, ты будешь меня любить?

Я подумала, что она шутит, и посмотрела ей в глаза.

– Даже если бы ты была никем и жила в картонном ящике, я все рано любила бы тебя. – Никогда раньше я не говорила ничего подобного. И даже не думала об этом.

Селия расплылась в улыбке.

– Я тоже. Включая картонный ящик и все остальное.

* * *