Семь мужей Эвелин Хьюго

Дорогая Эвелин!

Не стоит ворошить прошлое. Я была мелочной, наивной и не слишком самоуверенной. Я корила тебя за все, что ты делала, чтобы сохранить наши секреты. Но, говоря откровенно, всякий раз, когда ты не позволяла внешнему миру войти в нашу жизнь, я чувствовала огромное облегчение. И все самые счастливые моменты моей жизни были устроены тобой, пусть я этого никогда и не признавала. Нам обеим есть за что упрекать друг друга. Но извиняться должна именно я. Позволь мне это исправить хотя бы сейчас: прости меня, Эвелин.

С любовью,Селия.

P.S. Пару месяцев назад я смотрела «Три пополуночи». Это дерзкий, смелый, важный фильм. Ты всегда была гораздо более талантлива, чем я была готова признать.

Дорогая Селия!

Как думаешь, любовники могут когда-нибудь стать друзьями? Мне тяжело думать о том, что оставшиеся в этой жизни годы мы потратим впустую, продолжив играть в молчанку.

С любовью,Эвелин.

Дорогая Эвелин!

А Макс – он на кого больше похож: на Гарри или на Рекса?

С любовью,

Селия.

Дорогая Селия!

К сожалению, он не похож ни на первого, ни на второго. Он другой. Но мне безумно хочется увидеть тебя. Мы можем встретиться?

С любовью,Эвелин.

Дорогая Эвелин!

Буду откровенной: ты меня расстроила. Даже не знаю, готова ли я к встрече с тобой в подобных обстоятельствах.

С любовью,Селия.

Дорогая Селия!

Я неоднократно звонила тебе на прошлой неделе, но ты так и не перезвонила. Попробую снова. Прошу тебя, Селия, ответь мне. Пожалуйста.

С любовью,Эвелин.

54

– Алло? – Ее голос ничуть не изменился. Милый, но вместе с тем уверенный.

– Это я.

– Привет.

Голос потеплел, и это наполнило меня надеждой, что, может быть, мне еще удастся собрать свою жизнь воедино, как оно и должно было быть.

– Я действительно любила его, – сказала я. – Макса. Но больше уже не люблю.

Ответом было молчание.

Потом она спросила:

– К чему ты ведешь?

– К тому, что хотела бы встретиться с тобой.

– Я не могу с тобой встретиться, Эвелин.

– Можешь.

– И к чему мы в итоге придем? Снова все испортим?

– Ты еще любишь меня? – спросила я.

Она не ответила.

– А вот я тебя по-прежнему люблю. Клянусь тебе в этом.

– Я… не думаю, что нам следует говорить об этом. Разве что…

– Разве что – что?

– Да так… Ничего ведь не изменилось, Эвелин.

– Все изменилось.

– Людям по-прежнему нельзя знать, какие мы на самом деле.

– Элтон Джон открыто признался во всем. Уже много лет тому назад.

– У Элтона Джона нет ребенка и карьеры, основанной на вере его аудитории в то, что он – настоящий мужчина.

– Ты хочешь сказать, мы потеряем работу?

– Думаю, ты и сама это понимаешь.

– Что ж, позволь объяснить тебе, что именно изменилось. Теперь мне наплевать. Я готова все это выложить.

– Ты сейчас несерьезно.

– Совершенно серьезно.

– Эвелин, мы не виделись столько лет.

– Я знаю, что ты вполне могла забыть меня. Знаю, что ты была с Джоан. Уверена, что и с другими. – Я подождала, надеясь, что она поправит меня, надеясь, что она скажет: нет, не было никаких других. Но она промолчала, и я продолжала: – Но можешь честно сказать, что больше не любишь меня?

– Конечно же нет.

– Вот и я не могу. Я не переставала любить тебя ни на день, ни час, ни на минуту.

– Но вышла замуж за кого-то еще.

– Я вышла за него потому, что он помог мне забыть тебя, а вовсе не потому, что я тебя разлюбила.

Я услышала, как Селия глубоко вздохнула.

– Я прилечу в Лос-Анджелес. И мы поужинаем, хорошо?

– Поужинаем? – переспросила она.

– Просто поужинаем. Нам есть о чем поговорить. Полагаю, уж долгую, приятную беседу мы можем себе позволить. Может, через пару недель? Гарри присмотрит за Коннор. Я смогу пробыть там несколько дней.