Семейные обязательства

Элизе стоило некоторого усилия не охнуть.

Она могла выкупить почти всю собственность Луниных прямо сейчас. И осталось бы еще на безбедную жизнь. Значит, она — богатая наследница?

Так бывает?

Безумная авантюра удалась?

Она осторожно взяла со стола стакан воды и выпила его до дна. Приказчик понимающе посмотрел на нее.

— Может быть, хотите бренди, Елизавета Павловна?

— Д-да, — кивнула Элиза. — Будьте любезны.

Приказчик вышел. Пока его не было, Элиза несколько раз глубоко вздохнула, перечитала бумаги — да, все верно, ей не показалось. Она вытерла платком вспотевшие ладони (стыд-то какой, господи!) и к возвращению приказчика успела принять светски-спокойный вид.

Следом за приказчиком в кабинет вошла девушка в черно-белой форме работника банка. Она несла поднос с небольшой бутылкой, стаканами и закусками. Элиза смотрела на тарелочку с тонко нарезанной ветчиной, колбасками и сыром, украшенную зеленью и дольками маленьких помидоров, а в голове крутилось:

«Молодцы, подготовились. Опытные люди, знают, что наследникам может понадобиться время прийти в себя».

— Спасибо, — кивнула Элиза обоим.

Приказчик разлил бренди и снова сел за свой стол. Достал еще одну бумагу, положил перед Элизой.

— Елизавета Николаевна, ваша тетушка, выписала доверенность на управление счетом на имя Казимира Штутгарта. В течение всего времени существования счета он активно им пользовался. Желаете продлить?

— Штутгарта?! Путешественника — исследователя? — изумилась Элиза. — Любителя ходить по болотам?

Она сразу вспомнила свой детский восторг от его «Описаний». Она просила папеньку оставить ей листы газет, где рассказывалось о путешествиях и подвигах Штутгарта. Набралась пухлая папка… Где-то она теперь?

— Да, все верно, — кивнул приказчик. — Какие будут распоряжения?

Элиза глотнула бренди. Почувствовала, как по телу разливается блаженное тепло, как понемногу отпускает жуткое напряжение, как растворяется ком в горле. Такие доверенности выдают самым близким людям… Где же ты был, папаша, всю мою жизнь? Почему не дал о себе знать?

Догадка мерцала на краешке сознания.

Елизавета Лунина — старшая служила императрице…

Элиза подцепила вилкой кусочек сыра с прожилками сине-зеленой плесени.

— Отмените доверенность, — велела она, чувствуя, что шагает с обрыва в мутный водоворот. — А теперь покажите сейф.

Не так Элиза представляла себе сокровищницы. Они должны быть в подвале, за тяжелыми, окованными железом дверьми, в центре лабиринта переходов, лестниц и залов. По древней кладке сочилась бы вода, в далеких закоулках могло бы что-нибудь кряхтеть и вздыхать, а у стены непременно лежал бы скелет в кандалах.

Чистый сухой коридор с оштукатуренными бледно-желтыми стенами ее слегка разочаровал. Хорошо хоть, он был под землей, и дверь на входе в хранилище полностью отвечала ее представлениям о безопасности вкладов.

— Знаете, — улыбнулась она приказчику, — я почему-то ждала мрачных драконьих подземелий. По-детски, да?

— Что вы, — совершенно серьезно ответил он, — мы рады превзойти ваши ожидания. Наше хранилище надежнее драконьего. Если хотите, могу для красоты притушить лампу.

— Не стоит, — покачала головой Элиза.

Комната с сейфами тоже оказалась чистой, сухой и скучной. Приказчик повернул ключ в замке одной из ячеек, вручил Элизе второй ключ, указал на замочную скважину и оставил ее наедине с неведомым наследством.

Она не стала креститься, читать молитвы и вспоминать тетушку, которая, как оказалась, была ее матерью. Мир вокруг Элизы за последние полгода стал настолько безумен, что дальше, наверное, некуда. Гадать бессмысленно — что будет, то пусть и будет. Фамильные драгоценности, драконье яйцо, древний магический артефакт или просто пустой ящик?

Посмотрим!

Элиза повернула ключ и потянула на себя дверцу сейфа. Внутри обнаружилась небольшая коробочка и пара пожелтевших листов плотной бумаги.

«Я, Ульрих из рода Мстислава, отрекаюсь от прав на трон Гетской империи от своего имени и от всех своих потомков, родившихся после…» — каллиграфически было выведено на листе. И подписи свидетелей — Императрица Изольда, кавалергард Георг фон Раух, фрейлина Елизавета Николаевна Лунина и отец Дмитрий, юрист Церкви, доктор обоих прав.

Внизу, очень мелко, приписка: «Документ составлен в трех экземплярах».

На втором листе: «Повелеваю оказать предъявителю сего любое содействие» — за подписью императрицы Изольды.

В коробочке лежал железный перстень с грубо высеченным гербом Мстислава. Элиза примерила его, хотя было видно — перстень мужской, свалится с тонких девичьих пальцев, разве что на большом как-то удержится.

— Не то что бы я сильно удивлена, — сказала она вслух перстню, бумагам, глухим подвальным стенам и памяти об императрице. — Чего-то в этом роде я и ждала. Елизавета и Ульрих. И это значит…

Она прошлась по комнате, царственно кивая направо и налево, как будто там стояли склонившиеся подданные. Остановилась, крутанулась на носочке туфельки и исполнила придворный реверанс. С лица Элизы не сходила счастливая улыбка.