Семья

– Я у него спрашиваю: «Макс, ты чего ищешь?» А он мне: «Я не ищу, я хочу понять». Чего можно хотеть понять в коробках и бутылках? – с усмешкой пожала плечами Даша.

Катюша, напротив, исчезла из поля зрения домочадцев. Я её тоже потеряла, заглянув в кабинет и не найдя, вторглась в игровую комнату. Катя расположилась прямо на полу, обложившись листами бумаги со всех сторон.

– Мама, заходи! Убери мне волосы, они размазывают краски.

Катя сидела, поджав под себя ножки, и когда наклонялась над рисунком, её хвост свешивался набок, и концы волос ложились на рисунок.

Я присела на детский стульчик. Катя выпрямилась, осмотрела свою работу, положила кисть, на коленках подползла ко мне и привалилась спиной к ногам.

– Голову мыть придётся. Как картина твоя выглядит, если концы волос в краске?

– Да это я самую первую испортила, потом следить стала. Папа ещё не пришёл?

– Нет, Котёнок. Соскучилась?

– Да. – Она горестно вздохнула. – Я всегда скучаю.

Я забрала её волосы в большую загогулину и затянула резинкой.

– Не туго?

Она потрясла головой.

– Нет. – Развернувшись, порывисто обняла за шею и мокро чмокнула в щёку. – Благодарю, мамочка! – И вновь устремилась к своему занятию.

Мы с Машей заканчивали с приготовлением ужина, когда из гостиной донёсся радостный визг Кати, уведомляющий о том, что в гостиную вошёл Серёжа. Я тоже заторопилась встретить мужа и, убегая, сообщила:

– Маша, соус готов.

Сидя на руке отца, Катя целовала его – вначале крепко прижималась к щеке губами, потом чмокала и приговаривала:

– Папочка мой… папочка мой пришёл…

– Катенька, – таял в умилении Серёжа, – доченька, соскучилась!

Любуясь их встречей, я ждала своей очереди. Сергей отнял одну руку от Кати и распахнул её, как крыло, приглашая меня в объятия. Я шагнула, уткнулась лицом в его грудь и вдохнула родное тепло. В самое ухо, почти без звука он прошептал:

– Соскучился, Маленькая.

Катя заёрзала.

– Что ты, Котёнок? – спросил Серёжа и опустил её на пол.

Сложив ручки на груди, Катя демонстративно повернулась к нам спиной и из-за плеча проговорила:

– Целуйтесь. Я подожду.

Мы быстро поцеловались. Переводя дыхание, Серёжа шепнул:

– Поднимись в спальню. – А сам присел на корточки перед сыном, терпеливо дожидавшимся, пока намилуются девочки. – Здравствуй, сынок.

– Здравствуй, папа.

Они обнялись. Подхватив обоих детей на руки, Сергей опустился на диван, посмотрел на одного, на другого, дети вдохнули полные грудки воздуха, и Сергей задал свои традиционные вопросы:

– Как день прошёл? Что случилось в нашем поместье – королевстве?

Первый вопрос дети хором произнесли вместе с отцом, на второй их не хватило – оба закатились в приступе смеха, закинув головёнки назад.

– Докладывай вначале ты, мой сын.

Чтобы не оставлять Маше лишнюю работу, я вернулась на кухню вымыть и убрать блендер. В мойке нашлось, что ещё помыть, поэтому, когда, запыхавшись, я влетела в спальню, Сергей уже ждал. С порога поймал в нетерпеливые объятия.

– Где ты ходишь? – Не ожидая ответа, зажал мой рот поцелуем, устремляясь рукой под юбку…

С началом конвульсий к нему вернулась нежность:

– Девочка моя… успела… – и губы, ещё не остывшие от желания, покрыли моё лицо поцелуями.

– Серёжа, что-то случилось? – спросила я, когда после душа мы одевались к ужину.

Он поморщился, помолчал и ответил:

– Ничего и всё сразу! Ричард опять сопли распустил. В Испании затыка вторую неделю. В Сибири счета одной из фирм арестовали… надо лететь, на месте разбираться.

– Помоги. – Я повернулась к нему спиной, прося застегнуть молнию на платье.

Выполнив просьбу, он прижался лицом к моему затылку, втянул в себя воздух и, возвращаясь к своему туалету, отмахнулся:

– Ерунда всё. – Вновь помолчал и нехотя процедил: – С китайцами сегодня встречался. Опять полуулыбки, сверлящие взгляды и вежливые поклоны. Впрямую не отказываются, всё бочком, реверансами, но и договор не подписывают. – Серёжа вновь умолк и, протянув руку в шкаф за пиджаком, замер на несколько секунд, обдумывая какую-то свою мысль. – Нет, не могу понять, что их останавливает, – вновь начав двигаться, произнёс он. – В который раз усилия и время впустую. К чёрту! Устал.

Он надел пиджак и взглянул на себя в зеркало. Я подошла, обвила руками его торс и, глядя на его отражение, мягко спросила:

– Зачем они тебе?

– Предлагаешь отказаться от движения? Маленькая, ставка на ренту – это медленная и неизбежная смерть.

– Ты говорил…

– Я говорил, что мы обеспечены рентой на сотни лет. Говорил, что даже если мир рухнет, нам будет на что жить! Ставка на ренту – это моя смерть! Моя смерть, как бизнесмена!

– Тогда смени парадигму. Ни тебе китайцы нужны, а ты им нужен.

Глаза Серёжи сузились, некоторое время он молчал, потом лицо его разгладилось, он улыбнулся, повернулся ко мне и потребовал:

– Дай ротик…

За десертом Максим подошёл ко мне.

– Хочешь поговорить? – спросила я и раскрыла объятия. – Забирайся на колени.

Макс заколебался, потом решительно помотал головой.

– Нет.

Я подвинулась, освобождая ему место на стуле. Максим ухватился на мою руку и запрыгнул на стул.

– Мама, я буду рассказывать, что я узнал. Когда я рассказываю, я лучше думаю.