Семья

«Я не знаю, как, Серёжа! Я тоже скучаю. Мой день наполнен детьми или хлопотами по хозяйству. Только ночью, закрывшись в спальне и оказавшись в твоих объятиях, я выбрасываю из головы нужды других. Незаметно вначале, отнимая время по чуть-чуть, а с годами всё больше и больше, наша семья теперь оставляет нам друг для друга только ночь. И я не могу это изменить».

– Ты передумала загорать? – Сняв рубашку и подставив плечи жаркому солнцу, Сергей вновь работал вёслами, а я вновь любовалась игрой его мускулов.

Я с сомнением посмотрела в сторону далёкого берега, он насмешливо улыбнулся. Расстегнув пуговички на спинке платья, я стянула его через голову. Сергей стал рассматривать мои плечи, грудь, прозрачные трусики. Заметив моё смущение, усмехнулся и отвёл глаза.

– Как же редко мы бываем вместе, если ты стесняешься моего взгляда! Ты не стеснялась даже тогда, когда мы только встретились. – Он грустно покачал головой. – Лидка, ты ведь жена моя!

Я почувствовала, что краснею, и опустила глаза. Помолчав, он сменил тему:

– В пятницу лошади приедут.

Забыв о смущении, я засмеялась и всплеснула руками.

– Ты ребятам уже сказал?

Сергей улыбнулся.

– Нет.

– Катька меня только сегодня пытала, когда она и Макс на «взрослых» лошадок пересядут. Серёжа, вот радости-то будет!

– Посмотрим, – сурово сказал он, но глаза блеснули лукавством. – В субботу буду принимать экзамен по выездке. – Он оглянулся. – Маленькая, посмотри, что там за спиной? Здесь где-то островок должен быть с берёзкой, маленький совсем.

Я приподнялась, стараясь поверх его головы рассмотреть, искомое пристанище:

– Островов несколько, мой капитан; прямо по курсу берёзы не вижу, вижу иву.

Я села на место и увидела его жадный взгляд, и тут… я подставила ладони под груди, чуть приподняла их и призывно взглянула в его лицо.

Изменившимся, хриплым голосом Серёжа предупредил:

– Сними трусики, Девочка, порву.

Лодку Серёжа загнал на остров одним рывком и почти всю целиком. Выхватил из неё покрывало, одним взмахом рук развернул его и бросил на землю. Я шагнула с борта прямо в его объятия.

– Если бы я умела творить стихи, я бы воспела страсть! Не только любовную, но любую! Страсть – главную привилегию Жизни! Ту, что испепеляет разум – ту, что, отринув барьеры и комплексы, отринув скверну эгоизма, хотя бы на несколько секунд дарует человеку пребывание в бытии. Ту, что пробуждает внутреннюю Шакти! Ту, что, сгорая, опустошает до дна, но возвращается и вновь наполняет желанием! – Я с удовольствием потянулась, приподнялась и прогнулась в спине, открывая грудь лучам заходящего солнца. Шумно выдохнув, вновь упала на спину. – Серёжка, я самая счастливая женщина! Слышишь? Нет женщины счастливее меня! У меня есть любимый, мой Бог!

Серёжа молчал. Я приподняла голову, он лежал с закрытыми глазами.

– Ты согласен?

– С чем? С тем, что страсть очищает?.. Так не у всех, Девочка.

– А у тебя так?

Серёжа долго не отвечал, ощупью коснулся моих волос и стал перебирать пряди.

– Серёжа…

Вздохнув, он приподнялся и навис надо мной, пытливо всматриваясь в глаза.

– Девочка, я не могу постичь тебя. Ты только что краснеешь под моим взглядом, когда я любуюсь тобой, и тут же, спустя считанные минуты, бесстыдно манишь к соитию. Лучистые глазки темнеют, утрачивают свет и превращаются в омут соблазна. Я теряю разум, теряю волю. Иногда я боюсь своей страсти, боюсь совсем потерять себя, боюсь, что провалюсь в омут и… и не выплыву.

– Ты устал от страсти ко мне?

– Глупенькая! Я боюсь потерять тебя, с годами моя страсть растёт, а ты… ускользаешь, отдаляешься от меня всё больше, всё дальше…

Я замотала головой:

– Нет, Серёжа! Не ускользаю! Моя любовь не стала меньше, она не стала больше, моя любовь есть и будет всегда. Слышишь, милый, родной мой, я люблю тебя! – Я потянулась и поцеловала его в уголок рта, потом в другой. Я целовала безучастные губы, шёпотом признаваясь в сокровенном: – Люблю тебя, люблю… мой безудержный… люблю ласки… люблю, когда ты во мне. Тяжесть твою люблю. Люблю властность… Тебя люблю, Серёжа!

Мы вернулись в домик, когда солнце уже почти село. Я отправилась в ванную и встала под горячий душ. Струи воды вызывали озноб.

Замёрзла я ещё на воде, пока мы плыли назад, закуталась в плед и всё равно не могла согреться. Сергей тревожно поглядывал на меня и старался быстрее добраться до берега.

– Серёжа, ты не волнуйся, я поем, напьюсь горячего чаю, и всё будет в порядке, – успокаивала я плохо слушающимися губами.

Но для начала Сергей использовал свой, неоднократно проверенный на мне способ. Закрепив лодку вокруг причала, схватил меня за руку и широким шагом направился к домику. Сжимая концы пледа на груди, я вприпрыжку побежала за ним.

Площадка перед домиками была полна автомобилями разных марок. Тут и там стояли пары или группки людей, кто рядом с автомобилем, кто у крылечка домика – люди громко разговаривали, смеялись, а увидев нас, удивлённо умолкали и расступались. Я оглядывалась и бормотала слова приветствия.

Закрыв за собой дверь, Серёжа спросил:

– Согрелась?

Я кивнула, переводя дыхание. Он обнял меня, прикоснулся губами ко лбу.