Семья

– Не думаю. – Он промокнул губы салфеткой. – Вскроем завещание, и вернусь. Почивший – человек обстоятельный, уверен, и завещание составил соответствующе. Его Высочество ещё не проснулся?

– Его Высочество раньше позавтракал. А вот и он! Серёжа, принц едет с тобой?

Сергей кивнул, допил кофе и, вставая, извинился перед Андрэ. Граф тоже встал, они подали друг другу руки, прощаясь:

– Доброго пути, Андрей! Павла оставлю, в порт отвезёт. – Серёжа посмотрел на меня. – Проводишь?

– Конечно! – Я обняла его и шепнула на ухо: – Ночь, Серёжка, забыть не могу.

– Зорюшка моя! Подарок мой рассмотри, а то бросила, не глядя.

Я возмутилась:

– Серёжа, ты несправедлив! Я ещё ночью рассмотрела. Фиолетово-красные гранаты.

– А ты всё же рассмотри! – усмехнулся он.

Принц перед тем, как сесть в машину, сделал заявление:

– Графиня, я злоупотребил гостеприимством вашего дома. Сегодня же я съеду.

Я поморщилась и покачала головой.

– Вы этого не сделаете, Ваше Высочество! Я не хочу, чтобы реноме Маши пострадало. Если вы уедете, ваши отношения станут очевидными для всех.

Он помолчал, поклонился и поцеловал мою руку.

– Примите моё искреннее раскаяние, Лидия!

Исполняя просьбу Серёжи, я вернулась в спальню и достала его подарок. Открыла футляр и удивилась – гранаты, бывшие ночью удивительного фиолетово-красного цвета, вдруг стали синими и даже не синими, а сине-зелёными. Я включила свет, чтобы лучше рассмотреть оттенок, и камни вновь изменили цвет – стали фиолетовыми. «Камень-хамелеон!» – догадалась я и бросилась к окну. В тусклом свете пасмурного дня, камни вновь вернули себе сине-зелёный цвет. Камни не были крупными, были полутора- или, скорее, двухкаратными. Три камня в ряд, каждый в окружении мелких бриллиантов. Я надела браслет на руку и, любуясь игрой и переливами камней, унеслась в воспоминания ночи – кожа тотчас вспомнила горячее дыхание и поцелуи Серёжи. От угара ласки он отвлёк меня щелчком замочка. Я ощутила прохладную тяжесть на руке и подняла руку к глазам, в свете аквариумов сверкнули бриллианты, не в силах отвлекаться на постороннее, я опустила руку и зарылась пальцами в волосы Серёжи… «Аах… – у меня и при воспоминании перехватило дыхание, – Серёжка… страсть твоя была прежней, а, может, и большей, чем прежде». Вновь наполнившись тихой радостью, я сняла и убрала украшение. Взяла смартфон. Поисковик поведал, что Серёжа подарил мне браслет с александритами.

Разобравшись с подарком мужа, я отправилась помогать Маше. Маша помощь приняла, но говорила со мной односложно. Я тоже помалкивала, вновь уплывая в воспоминания ночи…

На свидание я надела новый туалет, состоявший из разных по размеру и форме деталей, не сшитых между собой, а сошнурованных. Платье плотно облегало фигуру, в нём не было ни единого замка, ни одной пуговицы, было много шнуровки, и ни одна не заканчивалась свободными концами шнура. Не найдя способа расстегнуть платье, Серёжа недовольно зарычал и схватился пальцами за горловину:

– Чёртов футляр!

Я торопливо нащупала кончик кокетливого бантика на горловине и потянула – легко скользя из отверстия в отверстие, шёлковый шнурок распахнул платье сверху донизу. Белья на мне не было, и Серёжкино рычание приобрело другую окраску…

– Маленькая, ты не молчи, ты мне скажи! – вдруг воскликнула Маша, развернулась ко мне всем телом и оторопела. Потом шёпотом спросила: – А ты чего улыбаешься?.. Ты насмехаешься надо мной? Тебе смешно, что я Васю потеряла? – Буравя меня сверкающим взором, Маша распаляла саму себя: – Веселишься? Я дура послушалась, дорогой платок сожгла, сама чуть не сгорела, а ты веселишься! Ха…Ха…Ха. Так вот, знай! Его Высочество мне денег предложил. За несчастья мои откупиться хочет. А я возьму! Я возьму и уйду от… – Маша прикусила язык, увидев, влетевшую на кухню Дашу.

– Доброе утро, Маленькая! Доброе утро, Марь Васильевна!.. – Даша впилась глазами в алевшую неровными пятнами Машу, и спросила: – Марь Васильевна, что с вами?

Не разверзая рта, Маша поприветствовала её кивком головы и вернулась к прерванному делу. Поглядывая на Машу, Даша взяла из вазы яблоко, поиграла им перед собой, поняла, что ответа не будет, плюхнулась на стул и заговорила сама:

– Вот, Маленькая, думаю я, правду говорят про магнитные бури всякие, солнце там активное, дни какие-то неблагоприятные. Вчера такой день и был! А что? Днём Михаил жене глаз подбил. Не знаю, что и было бы, если бы не мой Стефан! Убил бы он Светлану, наверное. Сейчас бегала проведать её, страх смотреть – половина лица затекла! Глаз не открывается и не закрывается – щёлка только от глаза и осталась. – Качая головой, Даша положила яблоко обратно в вазу. – А вечером вы, Марь Васильевна, каак закричите! Мы-то уже спать легли! – Даша с усмешкой покосилась на Машу. – С чего это Василич так взбесился?

Маша отвернулась к раковине, окончательно оставив Дашу за спиной.

– Болтают, шашни у вас, Марь Васильевна, с Его Высочеством, подарки он вам дарит, на кухне вы часто вдвоём.

Машина спина напряглась, забыв включить воду, она так и застыла перед раковиной, вся обратившись в слух.