Сердце из хризолита

– Нет. – Он отвернулся к окну, заложив руки за спину. – Я связан клятвой. Как и Мастер времени. И король. Но, послушав твой рассказ, я могу точно сказать, куда тебе надо отправиться, чтобы самой узнать ответ. Сейчас найду перо и…

– Ты для этого оставил мне записную книжку? – Я потянулась к сумочке на поясе.

– Книжку? – Он растерянно улыбнулся. – Да. Видимо, да.

* * *

– Когда у тебя день рождения, напомни? – спросил дядя Винс, сосредоточенно выводя на странице какие-то знаки. Они не были похожи ни на одни из известных мне. Не переход, не портал, не полет…

– Четвертого числа желтого месяца. Ты… забыл? – растерянно проговорила я.

Он поднял голову и внимательно посмотрел мне в лицо.

– Нет.

– А…

– Ты не понимаешь?

Я качнула головой. Неуверенно. Потому что объяснение происходящему было очевидно, оно лежало на поверхности, да вот только мне не хотелось его принимать. Потому что оно вновь обрушивало меня в пучину временных парадоксов и вопросов о предопределенности судьбы. И о том, действительно ли у меня есть свобода воли. Действительно ли у меня получилось сбежать, или кто-то ведет меня, словно куклу на веревочках.

– Не хочешь понимать? – Да, дядюшка всегда знал, чувствовал, когда я не знала ответа на вопрос, а когда притворялась.

– Не хочу.

– Я не могу выбрать за тебя, что важнее. – Он пожал плечами. – Либо точно знать, что происходит, либо хранить блаженное неведение, которое принесет тебе спокойствие. Но, кажется, ты уже пошла по первому пути.

– Пожалуй… – Я нашла в себе силы, чтобы подняться с кушетки и медленно подойти к окну. Там, снаружи, волновалось лесное море. Ветер пробегал по вершинам деревьев, они раскачивались, и казалось, будто это зеленые лиственные волны расходятся кругами от дома. Только бы дождь не пошел. Как там Кейд? Надо возвращаться к нему. И идти дальше. До конца. – Ты и не должен помнить о моем дне рождения. Потому что сегодня увидел меня впервые.

– Верно, – кивнул дядя. – Но зато теперь я знаю, как тебя зовут. И о чем обязательно нужно рассказать тебе, когда в будущем я буду приезжать к тебе с подарками из дальних стран. Какие распоряжения отдать слугам. К чему успеть подготовиться.

– Но…. зачем?

– Ты ведь здесь. Значит, в будущем все будет идти своим чередом. Как и должно.

– Да? – Я неожиданно разозлилась. – Ты говоришь так, будто будущее – это только я. Та, кто осмелилась сбежать. А все те девушки… кто был до меня? Которые стали жертвами Мастеров времени? Ты будешь спокойно жить и наблюдать за тем, как они умирают? В этом смысл вашего договора?

– Нет, – ответил дядя. – И, возможно, когда ты вернешься в свое время – если вернешься, – то история будет переписана.

– Ты и вправду в это веришь? Или успокаиваешь меня?

– Верю, – твердо ответил дядя. – Потому что так не должно быть. Так… горько, как ты говоришь об этом. Когда мы с Годфри и Герхардом подписывали договор, идея была в другом. – Он потер пальцами виски. – Что-то пошло не так. И теперь, после разговора с тобой, я постараюсь это исправить. Обещаю.

– Спасибо, – прошептала я.

– Я могу еще чем-то помочь тебе? – спросил дядя.

– Ты… – Я продолжала смотреть в окно, чтобы он не увидел моих слез. Все-таки я не выдержала и расплакалась. – Ты всегда помогал мне. Заботился обо мне. Для тебя я была не куклой, а человеком. Для тебя одного.

Дядя подошел и обнял меня за плечи.

– Не плачь, Грета.

Я вытерла слезы. А потом спросила глупость. Просто, чтобы перестать плакать. Чтобы хотя бы ненадолго перестать думать об этом проклятом времени и его хитросплетениях.

– Когда я была маленькой и ты рассказывал мне сказку про Пустой берег… Ты ни разу не досказал ее до конца. После того, как волшебник нахмурился, а потом сказал девушке: «Тогда иди и отдай морю то, что ему нужнее всего». Ты всегда говорил мне: «А теперь, Грета, придумай, что она принесла на берег и отдала волнам». Я придумывала разные вещи, и ты каждый раз досказывал историю по-разному.

– Похоже на меня, – засмеялся дядюшка и подул мне на макушку. Как в детстве.

– Расскажи мне, как было на самом деле.

– На самом деле? – переспросил он. – На самом деле девушка думала три дня и три ночи, пытаясь понять, о чем говорил волшебник. И наконец догадалась. Пришла на берег с ножом и сказала: «Хочу отдать свое сердце». Вырезала его из груди, и увидела, что оно не живое, а каменное. У нее было сердце из хризолита.

– Поэтому оно не умело ни смеяться, ни плакать, ни любить?

– Да. Волны забрали его, а в груди у девушки осталась только боль. «Теперь, дочь, ты сможешь любить. Жить по-настоящему. Получишь то самое человеческое счастье, которого хотела», – сказало море.

– И что было дальше?

– Кто знает… – вздохнул дядя. – Дочь моря стала человеком, а люди непредсказуемы.

– Пожалуй, – ответила я. Закрыла глаза, чувствуя, как снова подкрадывается сон. Усилием воли открыла. – У меня осталось совсем мало времени.

– Беги. – Дядюшка обнял меня и поцеловал в висок. – Пусть все получится. Увидимся…

– Через сотни лет, – улыбнулась я и пошла прочь, не оглядываясь.

* * *