Сердце Мира

Этот марш был примечателен своей деловитой бесшумностью. Передвигались мы очень медленно, обдумывая каждый шаг, очень часто вообще ползком. Нам ни в коем случае нельзя было себя выдать. Особенно примечательными были ночевки, особенно вторая. Мы спали по двое, укрывшись в траве, кустах или возле стволов деревьев с низко растущими ветками. Ели каждый свой паек лежа. Запрещалось разговаривать даже шепотом. Зато оставшимся в лагере напротив были выданы инструкции создавать как можно больше шума. Мне казалось, что я сплю. Команды подавались в виде голосов животных. Затявкал дикий пес — идти, выпрямившись в полный рост, захныкала птица-палач — замри, вой волка — лежать и не двигаться.

Во вторую ночь мы поднялись в самую темень и пошли дальше. Темнота дышала мне в спину, ухала на разные лады, норовила схватить за ногу. Мы бесшумными тенями скользили по джунглям, шагая в рваном ритме, чтобы один шаг был не похож на другой. Ночные джунгли очень шумные, но различить сквозь всю эту какофонию размеренную поступь чуткое ухо сможет. Было чертовски трудно. Шаг — замри — подшаг — длинный шаг — три коротких шага — замри — длинный шаг — короткий шаг — замри — короткий шаг. Только сейчас я по-настоящему понял, почему Лаара назвала пальцы глазами.

На рассвете раздался волчий вой, а за ним чириканье белогрудой пичуги, означавшее привал надолго. Можно спать и есть. Цель была совсем рядом.

Неузнаваемая в куче веток Дита коснулась моего плеча и указала на раздвоенное дерево. Я, пригнувшись, двинулся туда, а Дита скользнула во мрак. Я сел возле раздвоенного ствола и расслабился. Мимо невидимыми призраками заскользили Тигры. Ни шепота, ни звука. Почему-то именно в этот момент ужасно хотелось с кем-то поговорить. Нельзя… Да и не с кем. Где-то совсем рядом Дита, Уксус и еще четверо «зеленых». И Велита. Но я их все равно не вижу. А значит, есть шанс, что враги тоже не видят. Я начал всматриваться во мрак, попытался прислушаться. Надо было занять себя хоть чем-то, а то напряжение этой дороги, когда каждое движение, каждый вдох и выдох надо контролировать, было таким, что сейчас мое тело и разум грозили просто рассыпаться на кусочки.

Вообще-то мне казалось, что такое количество предосторожностей излишне. Ведь мы крались, считай, от самого лагеря до этой башни. А башня где-то рядом, да. Я ее не видел, но понимал, что если сейчас вскочить и побежать в нужном направлении, потребуется меньше нескольких минут. Первыми атакуют Мантикоры. Сразу за ними, почти без промежутка — Тигры. Если все пройдет по плану, то я до самого конца так ничего и не услышу. Будет сигнал о победе — тройной звук трубы. А значит надо будет вставать и продираться к башне, уже не скрываясь.

Я сунул в зубы кусок вяленой рыбы, и тут жахнуло. Лес озарился вспышкой мертвенно-голубого света, раздался треск. Чей-то крик, полный нечеловеческой боли, еще крик. Я понял, что сражение происходит совсем рядом, гораздо ближе, чем я думал, меня от него отделяет буквально несколько деревьев. Хотелось вскочить, броситься туда, на помощь. Чья-то рука коснулась моей. Дита. Она покачала головой, что выглядело так, будто росший передо мной куст пошевелило ветром. Следующая вспышка озарила ее лицо в разводах зеленой и черной краски. На нем отразилась гримаса боли. Как будто она делила ее с теми, кто сейчас вел бой. Из-за соседнего дерева выглянул Уксус. Остальных мне было не видно, я знал, что они близко, «зеленых» не расставляют далеко друг от друга.

Сначала я думал, что у меня гудит в ушах, потом понял, что шум пришел извне. Тяжелый гул нарастал, становился оглушительным, от него начала болеть голова, потом разом заболели зубы, захотелось завыть и повалиться на траву. А еще хотелось вскочить, бежать и кричать во всю глотку. Борясь с болью и самим собой, я скрючился под деревом, понимая, что долго не выдержу. Потом разом все стихло, и настала оглушительная тишина. Протрубила труба. Потом еще раз. И еще. Бой был окончен.

Я с трудом поднялся на затекшие ноги. Откуда-то из темноты вынырнула Велита и подошла к Дите.

— Двое, — сказала она. — Или трое.

— Или? — одними губами прошептала Дита.

— Трое, если третий колдун, — сказала Велита. — Колдуна могла не заметить, они умеют…

Дита выругалась сквозь зубы. Я потряс головой, освобождая ее от остатков болезненного нытья. Хотелось спросить у Диты, что это было, вообще заговорить хоть о чем-нибудь, но, пожалуй, мои вопросы сейчас будут неуместны. Потому что ничего еще не закончилось…

Велита скрылась во мраке. Ее силуэт скользнул между деревьями и затерялся в мешанине лиан и листьев. Что это? Я вижу в темноте? Вокруг же абсолютный непроглядный мрак, глухая полночь. Я удивился этому совсем мимолетно. Дита приблизила свое лицо к моему и прошептала:

— Что-то идет не так. Отходи назад, после того, как я отойду.