Сердце Мира

Мы решили, что двинемся в дорогу на следующее утро. Сначала думали ночью, но потом отказались от этой затеи. Все-таки ходить по джунглям в темноте достаточно опасно, кроме того, вокруг имелось множество оврагов и овражков, а сломать ногу в нашей ситуации означало, что вместо дальнейших планов придется отправиться на корм гиенам и стервятникам…

Но утром мы никуда не пошли. Дита сказала, что вокруг на многие мили людей никогда не было. И сейчас нет. Так что можно сказать, что отправиться в путь в запланированное время нам помешала обычная лень и благостное спокойствие вокруг. И еще — найденный теленок дикого быка, упавший в овраг. Мы сначала всполошились, услышав его плач. Искаженный джунглями он чем-то напоминал человеческий голос.

Оказалось, что разделка туши — дело очень утомительное, хлопотное и грязное. В Озерном дворе мне не приходилось заниматься такой работой, обычно мясо нам доставалось уже готовым куском.

Потом мы сидели у костра, сушили выстиранные вещи и жарили на костре кусочки вкуснейшей телячьей печени. А ночью меня настигли печальные последствия переедания. Впрочем, об этом неинтересно вспоминать… Как и о том, как к месту, где мы разделывали тушу, неподалеку от лагеря, сбежались пожиратели падали и мы всю ночь слушали их крики и хохот.

Как ни приятно было наше безоблачное бытие на лоне природы, но пора было возвращаться в лоно цивилизации. Мы нажарили себе в дорогу мяса, сколько смогли, кое-как замаскировали следы нашего здесь пребывания и двинулись. Оглянувшись на наш уютный выворотень я даже мимолетно пожалел о том, что мы не можем навсегда остаться здесь, в джунглях, и жить дикими аборигенами. Но эти мысли улетучились, стоило нам сделать несколько шагов. И снова — лианы, ветви, листья, ядовитый плющ…

Не думал, что по своей воле еще раз полезу в болото, но пришлось. Широкая полоса вонючей трясины пересекала наш путь как река, конца-края в любую из сторон не видать. Пришлось брести по колено в жидкой грязи, периодически опускаясь на четвереньки, чуть ли не тыкаясь носом в вонючую жижу. И конечно же, как назло — ни ручья, ни речушки, ни даже простой лужи до самого вечера нам не попалось…

Нам снова попались следы цивилизации. Но на этот раз — не современной. Я обратил внимание, что идти стало легче, какая-то очень ровная почва под ногами. Мы ступали по каменным плитам древней дороги, покрытых мягким ковром разнотравья. Потом эта дорога круто свернула на юг, а я дал себе клятвенное обещание непременно узнать, что за люди жили в этих диких местах? Не сказал бы, что у нас часто можно встретить мощеные камнем дороги вне городов…

Однажды пришлось ночевать на дереве. Снизу оно выглядело таким удобным, раскидистым, так и звало уютно устроиться на своих ветвях. На деле это была чуть ли не худшая ночь в нашем путешествии… К утру ужасно затекла шея, да и многие другие места изрядно ныли… Помимо всех этих неудобств, спать пришлось в полглаза, постоянно думая о том, как бы не свалиться вниз.

— Это Грифы, — сказала Дита после довольно продолжительного созерцания деревни. — Очень странно.

Мы лежали на пригорке, а перед нами как на ладони раскинулась деревня Ручьи. Два десятка домов и несколько длинных ангаров. Полей и огородов нет. А чуть поодаль — забор, небольшая казарма и высокая башня с двумя дозорными на ней. Куда именно они смотрели, нам было не видно.

— Слушай, ты же сказала, что тут пехота, а они на конях… — повернулся к Дите Локки, тоже до этого пристально обозревавший пейзаж.

— Они на конях не воюют, — отмахнулась Дита. — Они на них ездят. У нас кавалерия вообще не в ходу. Зато догнать дезертира верхом проще, чем бегом.

— А что странного в Грифах? — спросил я.

— Это военная полиция, жандармы, — объяснила Дита. — Они ни разу близ границы не появлялись, разве что по одиночке. Они больше в допросах специалисты, чем в военных действиях.

— Даже не знаю, плохо это или хорошо, — пробормотал Локки.

— Если все, что я о них слышала — правда, то хорошо, — отозвалась Дита. — Тогда мы можем пройти у них прямо перед носом, а они нас даже не заметят.

— Но на всякий случай мы так делать не будем, — усмехнулся я. — Вдруг они все-таки чему-то научились…

Джунгли обрывались как-то вдруг. Стена леса превращалась в плоскую как стол равнину, на горизонте которой туманно маячили горы. Я поймал себя на мысли, что это пустое пространство меня пугает. Да, в джунглях москиты, змеи и множество желающих тобой подзакусить, зато тебя не видно со всех сторон и очень легко спрятаться, даже если ты и не особый в этом деле профессионал.

Одеждой мы разжились сравнительно легко. Нам с Локки так вообще не пришлось ничего делать, только лежать тихо и ждать. Дождавшись ночи, Дита пробралась в деревню и просто сдернула с веревки сушившиеся вещи. Так мы превратились в дремучих жителей границы.