Сердце Мира

— А я считаю, что надо пойти в этот кабак с кроликами, — сказал Дита. — Во-первых, это может и правда оказаться никакой не подставой. А во-вторых, мы можем обеспечить внешнее прикрытие. Вряд ли Райла там сразу убивать будут.

— Можно и без убийства наделать… гм… — замялся Локки, — необратимых неприятностей… Впрочем, ладно. Наверное, ты права… Если мы сейчас попытаемся скрыться, то ничего не узнаем, а неприятностей можем еще больших нахватать.

— Позволю себе вмешаться, — сказал молчавший до этого момента Чарли. — Скорее всего про вас двоих эта дама в курсе. Раз она знает, где Райл живет, то вряд ли она не в курсе с кем. А вот мое появление может оказаться сюрпризом. Мы действительно встретились случайно и очень недалеко отсюда…

— Кстати, Чарли, — повернулся к нему я. — надо же тебе рассказать все, чтобы ты не думал, что мы затеваем что-то ужасное…

— Вечер долгий, — кивнул Чарли. — Я с интересом послушаю. И даже приму участие по мере сил. Не потому что такой добрый, а просто мне все равно заняться нечем. А помочь смогу, я надеюсь.

— А одеяла, Райл, это отличная идея, — сказала Дита, поеживаясь. — Кстати, раз уж мы теперь богаты, предлагаю обзавестись еще несколькими предметами. Пока еще лавки открыты. А поговорить мы и ночью можем, домовладелец не запрещает.

Предложение Диты было как нельзя кстати, потому что нуба уже начала запускать свои ледяные пальцы в Сердце Мира. От окна уже начали струиться ледяные сквозняки, а из всей теплой одежды у нас имелись только два купленных мной сегодня одеяла.

На улице стремительно темнело. До настоящей ночи было еще далеко, просто небо заволокли свинцовые тучи. Сначала мы думали оставить Диту дома под тем предлогом, что она женщина и ей не годится таскать тяжести, но она в ответ только ехидно усмехнулась:

— Знаете, герои, я на вашем месте не стала бы выяснять, кто из нас сильнее.

Все-таки цивилизация — странная вещь. В джунглях ни я, ни Локки не стеснялись того, что охотой занималась Дита, а мы разводили костер и дисциплинированно ее ждали. Но стоило вернуться в город, как мы немедленно вспомнили, что она женщина, а значит существо нежное и слабое. Из всех нас только Чарли был пока что не в курсе о профессии Диты, но он как раз и не настаивал на галантном обхождении. Так что мы все вчетвером, направились вниз.

До этого про нубу я только слышал. Дикстрикс рассказывал мне, что иногда в это время сносит крыши, а волны поднимаются выше Кейктауэра. Нуба идет четыре дня. Или восемь дней. Совсем редко — двенадцать. На восьмой день нубы всегда выпадает снег. В общем, развлечение на любителя, я бы сказал.

Перво-наперво мы зашли к старьевщику, лавка которого была напротив. Мы уже покупали у него пару вещей по приезду, так что он встретил нас приветливо:

— О, Локки, я рад тебя видеть! — Дигал поднялся из-за своего стола и направился к нам. — Нуба оказалась попутным ветром, чтобы вы снова заглянули к старому Дигалу, да?

Вообще-то он совсем даже не старый. До старика ему еще лет двадцать, не меньше. Просто он вернулся с границы без одной ноги и со шрамом на правой щеке — на него напала саблезубая гиена, но ее успели убить до того, как она вогнала свои чудовищные клыки во что-то жизненно-важное. По профессии Дигал портной, как и вся его семья, но, как он нам сказал, не лежит у него душа к пошиву новых вещей. Так что он занялся скупкой и починкой старых. Вот и сейчас он тоже сидел за своим столом, над которым горела керосиновая лампа, и штопал серые суконные штаны.

— Кстати, Райл, — сказал он, повернувшись ко мне. — Если ты чуть-чуть подождешь, то у меня есть отличные теплые портки для тебя. Сегодня собака тут по соседству рванула их на одном торговце, он их и отдал мне за бесценок. А штаны почти новые, смотри сам.

Мы с Дигалом склонились над его столом, и я согласился подождать. Отличные штаны из фабричного сукна.

— Ты зашивай пока, Дигал, мы сами посмотрим теплые вещи, — сказал Локки. — Кстати, слышал историю про хозяйку таверны и лекаря? Слушай тогда. Приболела однажды тавернщица, отравилась чем-то или простыла. Зовет лекаря. А лекарь там тощий, чахлый, жена от него сбежала, практика не идет. Приходит в таверну, видит там прекрасную прихворнувшую вдовушку. И так ему тоскливо стало от своей несложившейся жизни, что решил он схитрить. А хворь была так себе, он это сразу понял. Принялся он тавернщицу стращать. Что, мол, это пока все только кажется мелким недомоганием, что он, дескать, был в Гиуре недавно, а там эпидемия страшная. И все потому что болезнь эту сначала обычной простудой считали. Что, мол, на самом деле болезнь эта излечима, но потребуется долгий уход и присмотр. Доверчивая вдовушка сразу поверила россказням ученого человека, поселила его у себя, давай кормить его от пуза, а он ей вместо лекарства порошок из спорыньи подсовывает перед сном. И пока она в своих дурманных снах металась, он к ней захаживал, охальник такой, и пользовался ее положением, так сказать.