Для осмотра трупа приехал патологоанатом, хрупкая женщина среднего роста, с темными волосами. Ее миловидная внешность совсем не сочеталась с проявленным профессионализмом и решимостью. Она молча осмотрела порванную одежду, свисавшую с останков тела. Ничего особенного: футболка и брюки. На жертве не было ни кольца, ни часов – ничего, пригодного для опознания. Волос тоже не осталось. Нельзя было узнать, идентичны ли они с теми, что указаны в отчете об исчезновении. Пришлось ждать окончательных результатов вскрытия и ориентироваться на рост и вес жертвы, и все. Затем коронер осторожно сняла одежду с жертвы, чтобы продолжить осмотр. Она записывала свои выводы на диктофон, чтобы потом приложить к протоколу:
– Тело – последняя стадия разложения мягких тканей, явные следы омыления подкожного жира. Некроз на груди и заметные участки гниения жировой ткани в брюшной полости, на ягодицах и в бедренной области. Мышечные ткани почти отсутствуют, проведение анализа невозможно. Часть зубов отсутствует. На черепе в затылочной области рана, нанесена тупым предметом. На остальной сохранившейся поверхности тела травматических повреждений нет. – Подтверждая очевидное, коронер бросила на Эстэр быстрый взгляд и продолжила: – Тело находилось в помещении без доступа насекомых. Следовательно, трупной фауны нет. Далее тело будет перевезено в Институт судебной медицины для проведения подробного вскрытия.
Тогда Эстэр сделала свое собственное заключение: тело жертвы превратилось в кашу, отпечатки снять оказалось невозможным. Оставалось только ждать результатов вскрытия. Офицер не знала, что за рана была на голове и как именно жертва скончалась. Да и местонахождение тела света на дело не пролило. Криминалисты забрали на экспертизу образцы десятков разных отпечатков со стен подвала и даже нашли почти высохшие и еле заметные следы крови. Все было отправлено в лабораторию.
– Я не была здесь с тех пор… – сказала Алира с легкой дрожью в голосе, заставляя Эстэр вынырнуть из пучины размышлений и вернуться к реальности. – Не знаю, смогу ли дальше жить здесь.
Сезар сочувственно кивнул. Прошла только неделя, но и она казалась ему вечностью. Он сам не мог забыть весь тот ужас. Эстэр указала на проход в стене слева, незаметный с первого взгляда.
– Пойдем, – сказала она.
Алира испуганно отшатнулась и пробормотала:
– Я не могу.
– В этом нет необходимости, Али, – заверил ее друг, прежде чем исчезнуть в узком коридоре.
Эстэр последовала за ним. Обоим пришлось согнуться в три погибели, чтобы поместиться в мрачном проходе, где с трудом развернулся бы один человек нормального телосложения.
Эстэр представила, как кто-то тащит тело по коридору, и почувствовала укол боли. Либо он был очень силен, либо отчаяние придало ему необычайную силу, либо… Младший лейтенант замерла на мгновение. Или
Как же там было тесно! Бордюр шириной около десяти сантиметров тянулся по кромке колодца. Потолок, тоже сводчатый, был немного выше, чем в коридоре, поэтому, если держаться за стены и поставить по одной ноге с каждой стороны на бордюр, можно было встать в полный рост. Эстэр представила, как труп оказался в колодце. И вправду, нужно иметь много сил, чтобы волочить тело за ноги и после бросить его в воду. Первое, что тогда увидела Алира, а затем и полиция, – всплывшую голову. Но тело не могло самостоятельно перевернуться в воде: слишком уж пространство ограничено. Эстэр вспомнила часть допроса о том, почему Алира пошла в подвал в то утро, когда обнаружили тело. Младший лейтенант помнила ее слова наизусть:
– Дома не было воды. Иногда такое случается. Если долго нет дождей, то в водостоке ее не хватает, а если дожди не прекращаются, он забивается. В таких случаях я включаю насос, чтобы использовать воду из колодца в подвале, он обычно всегда полон. Это не питьевая вода, но для хозяйственных нужд подходит. Переключатель помпы расположен в подвале. Я спустилась и включила насос. После поднялась обратно на кухню, но воды по-прежнему не было. Я удивилась, подумала: может, трубы или клапаны забились, не впервой. Я взяла фонарик и вернулась в подвал. После спустилась по коридору и опустилась на колени, чтобы прочистить колодец. Потом…