Серебряная корона

Позади зашуршали кусты. Карл потянулся к мечу.

— Если пойду я и долиною смертной тени, не убоюсь зла… — произнес знакомый голос.

Рука Карла упала.

— …ибо я — ничтожнейший из сыновей шлюхи, — закончил он. — Слишком длинно, Уолтер. Пароль неудачен. А кроме того, в лагере-то я — значит, и пароль называть мне. Кончай прятаться и вылезай. Да, и в следующий раз прячься получше: Геррин тебя засек.

— Чертов гном слишком зорок, — проворчал Словотский, пробираясь через кусты. Как всегда, на нем были только сандалии и широкие полотняные штаны; справа под мышкой висели метательные ножи, слева у пояса — короткий меч в ножнах. Грудь, руки, лицо его покрывала черная смесь золы и жира, живот и грудь были кое-где расцарапаны, но обычная улыбка — «с миром все в порядке, потому что в нем есть Уолтер Словотский» — играла на его лице, правда, была она бледней, чем прежде.

— С возвращением, — сказал Карл. — Я скучал по тебе. И даже слегка волновался: тебя не было как-то уж очень долго.

— Еще бы не долго. Как же здорово вернуться! — Уголки губ Уолтера приподнялись в понимающей улыбке. — Ты не единственный. Но все равно — спасибо. — Он потеребил собственный паучий амулет. — Известие тебе не понравится, Карл. Эта штуковина начала мерцать красным — с работорговцами едет маг.

— Ч-черт! — Карл сплюнул. Новость неприятная — однако вполне возможная. Хотя обычно только самые крупные экспедиционные отряды Работорговой гильдии позволяли себе тратиться на магов. — Ну что ж — с этим мы разберемся. Просто магом придется заняться в первую очередь. — В конце концов, магов внезапная атака застает врасплох так же, как всех других.

— Это была хорошая новость. Карл, у них огнестрел.

— Что?!

— Ружья. Я насчитал три — быть может, есть и еще. Возможно, гладкоствольные, похожи на наши кремневики, насколько я сумел разглядеть. Не хотелось подходить слишком близко: я всегда считал, что без дырок от пуль выгляжу лучше.

А вот это уже было по-настоящему плохо. И не должно было случиться. Секрет изготовления пороха Карл, Уолтер, Ахира, Энди-Энди и Лу Рикетти берегли пуще глаза. Рикетти отказывался открывать рецепт даже своим Инженерам — хотя уж Инженеры-то наверняка догадывались о составе. Но Инженеры не болтали.

Насколько Карл знал, рецепт ни разу еще не попал в непроверенные руки — за все пять лет, которые они пользовались здесь огнестрельным оружием.

Они понимали, что вечно так продолжаться не может — но Лу Рикетти предполагал, что пройдет не меньше десяти лет прежде, чем тайна выплывет наружу, а Карл считал, что Лу слишком скромен в расчетах. Возможностей ошибиться было сколько угодно — а классический рецепт состоял из пятнадцати частей селитры, трех частей серы и двух — угольного порошка. Всему остальному миру понадобится куча времени, чтобы додуматься, во-первых, до составляющих, во-вторых — до нужной пропорции, имея на руках одно только описание оружия, которым пользовались вкупе с луками и мечами воины Приюта. Да еще надо ведь изобрести ствол, который не разорвется тебе в лицо при первом нажатии курка… Все это должно весьма основательно притормозить местных. Должно было притормозить…

— Черт, — повторил Карл. — Ты уверен? Впрочем, ладно. — Он жестом попросил прощения. Если Словотский говорит, что у работорговцев есть ружья — значит, у них есть ружья.

Карл поманил ближайшего из воинов — долговязого подростка, которого часто использовал как гонца.

— Эрек — с посланием к Тэннети. Не атаковать. Скажи — пусть стреножат коней. Всем собраться здесь — будет разговор. Позже. Командиров отделений — ко мне, немедленно. И еще — пусть зажгут фонарь у меня в шатре. Повтори.

Эрек зажмурился.

— Атака пока откладывается. Пусть Тэннети прикажет стреножить коней. Будет общий сбор — позже. Чаку, Пейллу, Гвеллину и Тэннети — прибыть с докладом, сюда, немедля. Зажечь твой фонарь.

Он открыл глаза, вопросительно глядя на Карла. Тот кивнул, Эрек улыбнулся и убежал.

— Славный парнишка, — заметил Словотский. — Жаль, меткость хромает.

— Пистолет — еще не все, — фыркнул Карл. — С мечом малыш Эрек запросто даст тебе фору. Да что там — в четверти случаев даже и Чаку.

Знаком он позвал Словотского за собой в шатер; едва они вошли туда, как появился Веллем с фонарем.

— Начнем? — спросил Словотский, по-турецки усаживаясь на вещи.

— Подожди. Остальные вот-вот будут.

Стоять во главе, думал Карл, слишком часто означает выслушивать дурацкие споры. Отдать приказ повиноваться нельзя — послушание людей приходится заслуживать, и не единожды, а снова и снова. И тут очень важно оставлять воинам право на ошибки — те из них по крайней мере, которые ничему не мешают.

— И из-за чего же сыр-бор? — Гвеллин пожал плечами. — Может, они утром и не уйдут…

— Еще как уйдут, — вставил Словотский. — Зачем им задерживаться?

— Завтра вечером нам помог бы дракон. Пули его не берут.

— Болван! — взорвалась Тэннети. — А если у них «драконий рок»? И потом — ты что, всерьез думаешь застать их врасплох, когда в небе парит дракон?

— А кто говорит о «врасплох»? Эллегон мог бы попросту сжечь их всех.