Сергей Непобедимый

Громкие слова о готовности к значительному разоружению сторон, идущие из Кремля, зачастую обескураживали Сергея Павловича своими формулировками. По существу многих проблем в международных отношениях он, конечно, имел своё понимание соотношения сил во всех аспектах. Но по обыкновению тех времён он даже на подсознательном уровне не допускал сомнений в конечной правильности проводимой политики на международной арене. А ведь там, в верхах, с нарастающим проворством всё активнее шёл разговор о разрядке напряжённости. Вопрос лишь был в том – в чью пользу?

Здесь стоит подчеркнуть, что по широкому кругу проблем у самого Непобедимого не возникало противоречий с внутренней и внешней политикой партии и правительства. Но были, как говорили тогда в эпоху гласности, некоторые стилистические разногласия по частным вопросам общего курса всесоюзного руководства. Однако он никоим образом не выказывал своего мнения по каким-либо политическим или экономическим постановлениям. Сергей Павлович был всё-таки ответственным человеком и понимал, что на тот процесс, который назвали «перестройкой», он повлиять не сможет. А если он втянется с каким-нибудь суждением в публичную дискуссию, то это, скорее всего, скажется на положении его предприятия, да ещё неизвестно с какой стороны. А на такой риск – подвергнуть ненужным испытаниям КБМ – он ни при каких обстоятельствах не пошёл бы.

Сергей Павлович, его коллеги по КБМ и по кооперационным связям продолжали делать своё дело. Они не предполагали, что пройдёт не так уж много времени, когда их треволнения вдруг начнут быстро нарастать и переходить в недоумение по поводу новых нежданных подвижек и событий. В октябре 1987 года в общественной жизни, в средствах массовой информации развернулась широкая предпраздничная кампания по случаю знаменательной даты – 70-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Страна готовилась к этому дню.

Огромный поток материалов к юбилею главного политического события страны не заслонил для Непобедимого содержания одной шифровки, которая в том октябре пришла на его имя из Москвы. В ней было предложено в назначенный срок направить в столицу специалиста КБМ для работы в составе особой рабочей группы с участием представителей Главного ракетно-артиллерийского управления Минобороны и нескольких оборонных научно-исследовательских институтов. Итак – выделить специалиста и прислать. Сергея Павловича ввёл в смущение не императивный тон распоряжения, а корявое пояснение, для чего нужен специалист из КБМ. Там было сказано, что его присутствие необходимо для выработки некоего определения понятия «дальность стрельбы» для ракет меньшей дальности. Разумеется, для многих работников КБМ не было особой сложности в том, что изучалось многими ракетчиками страны ещё в годы учёбы на соответствующих факультетах технических вузов.

В эту командировку поехал Борис Михайлович Пьянков, один из плеяды блестящих ракетчиков КБМ с огромной технической эрудицией, который провёл основополагающие теоретические разработки многих изделий предприятия. Когда полпред КБМ уехал по адресу, Сергей Павлович сам себя спрашивал и терялся в догадках с ответом – где и зачем возникла эта идея узнать про дальность стрельбы именно для ракет меньшей дальности?

Возвращение Пьянкова и его рассказ о командировке не добавили ясности в понимание сложившейся ситуации – почему вдруг потребовалось знание дальности полёта ракет упомянутого класса? Борис Михайлович поведал, что все специалисты, собранные в одной гостинице, несколько раз встречались с людьми, которые представляли высокие властные инстанции, но особой активностью среди них отличались сотрудники Министерства иностранных дел. Дни шли за днями, но никаких более примечательных встреч не проходило. Члены группы специалистов-ракетчиков подготовили аналитическую записку по возможным параметрам стрельбы «Окой» на дальность. В ней было чётко прописано, что при любых возможных сторонних воздействиях дальность полёта ракеты может иметь отклонения не более чем на 10–15 процентов от заявленных конструкторами данных в 400 километров. Авторов документа поблагодарили за его подготовку, им было предложено вернуться по домам. Так все они и разъехались, не до конца поняв, кому и зачем была нужна искомая «дальность стрельбы».