Сергей Непобедимый

За повседневными хлопотами этот эпизод ушёл в памяти на задний план и даже стал забываться. Прошло почти два месяца. На дворе уже стояла зима, приближалась к концу первая декада предновогоднего месяца. Собираясь на работу, за завтраком Непобедимый услышал в «Последних известиях» по радио важное сообщение. Во время визита в США глава Советского Союза М. С. Горбачёв и американский президент Р. Рейган подписали в Вашингтоне Договор между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Сергей Павлович говорил потом, что тут же вспомнил об октябрьском эпизоде с командировкой специалиста КБМ в столицу для определения туманно сформулированной цели. Когда несколько позже пришли свежие газеты, он взял главный печатный орган страны – «Правду» – и начал читать всё, что было написано об этом сенсационном событии.

Нельзя сказать, что этот договор возник тогда ниоткуда. Из бесед и разговоров Непобедимого на протяжении многих лет в министерстве, в ЦК КПСС и в правительственной комиссии по военно-промышленным вопросам речь часто шла об изделиях КБМ. Из слов высокопоставленных собеседников вытекала главная мысль, что Советский Союз в виде тактических и оперативно-тактических ракет должен выставить мощный контраргумент США и Западу в целом в ответ на пресловутую доктрину «выигрыша в подлётном времени». Её авторство приписывают министру обороны США первой половины семидесятых годов Джеймсу Шлезингеру. По его мнению, упор в противостоянии с Советским Союзом должен быть смещён со стратегических средств доставки ядерного оружия на ракеты средней и меньшей дальности – к тому времени они стали высокоточными.

В большом количестве ракеты такого класса могли в короткий срок поразить размещённые в Восточной Европе центры боевого управления, базы Советской армии и армий её союзников по соцлагерю. Именно на это были направлены решения западной стороны, о которых уже говорилось выше, когда в начале восьмидесятых в Западной Европе стали размещать американские ракеты. Эта идея американского министра нашла в то время своих сторонников, которые почему-то решили, что в этом случае возможная короткая ядерная война на европейском театре военных действий предотвратит мировую ядерную войну.

В рамках ранее принятых решений НАТО, вспоминал С. П. Непобедимый, в Старом Свете в декабре 1983 года появилась первая батарея американских ракет средней дальности. А через два года на территории Западной Европы уже базировались в высокой готовности к пуску более ста «Першингов-2» и более 450 «Томагавков». В этом положении особенно ратовал за «мощный контраргумент» со стороны СССР Д. Ф. Устинов, когда был уже министром обороны. Вставший у руля страны Ю. В. Андропов тоже имел схожую позицию. Именно при нём в Германской Демократической Республике и Чехословакии появились стартовые позиции оперативно-тактических ракет «Ока», которые отныне и на годы вперёд стали важным козырем в большой стратегической игре противоборствующих сил на мировой арене.

Правда, в поисках компромисса спорящие стороны продолжали попытки наладить в тихой Швейцарии переговорный процесс по этим ракетам. При К. У. Черненко советская сторона обратилась к американцам с предложением о возобновлении переговоров по «евроракетам» на так называемых пакетных условиях. Но время шло, а точки соприкосновения в подходах к решению проблемы не находились. Лёд тронулся после смерти в декабре 1984 года Д. Ф. Устинова. В Политбюро ЦК КПСС по столь острому вопросу восторжествовала линия на достижение договорённости по тем же «евроракетам», но уже не в пакете с космическими вооружениями, на чём ранее настаивала советская сторона.

После встречи в Женеве в начале февраля 1985 года нашего министра иностранных дел А. А. Громыко, которого на Западе прозвали за частую неуступчивость «мистером Нет», с госсекретарём США Джорджем Шульцем обоюдно было заявлено – переговоры возобновятся. Смерть генсека Черненко и воцарение на вершине партийной власти Горбачёва сразу изменили акценты в позиции СССР по вопросу ракет средней и меньшей дальности. Всего через несколько месяцев после избрания его генсеком Горбачёв объявил мораторий на дальнейшее размещение в ГДР и Чехословакии оперативно-тактических ракетных комплексов «Ока», пояснив, что это сделано на благо мира во всём мире.