Сергей Непобедимый

«Представляете, – говорил уже много позже Сергей Павлович, – мы пишем письмо Верховному, в котором высказываем соображения, как выйти из этого тупика. Нелепость была в том, что письмо это должно быть положено на стол тому, кто эту ситуацию и создал одним росчерком пера». Другого пути всё же не было, и Непобедимый после некоторых раздумий написал нужное письмо. Его далее подпишут министр обороны, начальник Генштаба, председатель КГБ СССР, министр оборонной промышленности, председатель Военно-промышленной комиссии при Совмине СССР и президент Академии наук СССР. Получился документ под авторством главного конструктора, который потом назовут «письмом шести». Оно-то и легло на стол Горбачёва.

Главное, что было в этом обращении, – предложение сделать новый оперативно-тактический комплекс. У Сергея Павловича в то время, по его рассказам, было двоякое чувство несообразности положения. Где-то на позициях и на складах стоят ракетные комплексы, новые или почти новые, но они уже приговорены и через полтора года их не станет, они будут разрезаны или взорваны. А тут он предлагает сделать новый ОТРК, который, вполне возможно, постигнет та же участь! Каково главному конструктору всё это понимать и чувствовать? Тем не менее он чётко осознавал, что иначе ничего не добиться.

Время шло, а из Кремля никаких известий не поступало. Зато Непобедимому позвонил Ахромеев и огорошил его предложением с самого верха – проверить «Оку» на возможно максимальную дальность полёта. Начальник Генштаба сказал, что соответствующие распоряжения уже разосланы на место пуска, и предложил главному конструктору на следующий день вылететь на полигон Капустин Яр. Непобедимый говорил, что тогда он сразу понял, откуда пришло это распоряжение. Видимо, те, кто приговорил «Оку», решили задним числом поискать подтверждение уверений американцев, что «Ока» с её характеристиками может лететь дальше, чем записано в её документах.

Сергей Павлович тогда резко возразил Ахромееву: «Вы человек военный и делайте, что вам приказали. А я, как главный конструктор, не даю на такое испытание согласия». В тот же день он разослал шифровкой в Министерство обороны и в Капьяр своё вето на пуск «Оки» на дистанцию, превышающую расчётное расстояние. И добавил, что за любые непредвиденные последствия такого пуска ответственность будут нести его организаторы. Эта шифровка возымела своё действие: вскоре пришло сообщение, что эти незапланированные и вдобавок бессмысленные стрельбы отменены в самый последний момент.

Прошло немало времени, но на верхних этажах власти по «письму шести» не было никаких подвижек. Во всяком случае, Непобедимый о них ничего не слышал. Минул почти год с той поры, и при очередном разговоре с Ахромеевым Сергей Павлович узнал от него, что на искомом письме Горбачёв написал свою резолюцию в одно слово – «Согласен». Но обсуждение вопроса о создании нового ОТРК на заседании Политбюро ЦК тормозится не кем иным, как Шеварднадзе, который опасается вызвать недовольство американской стороны.

Когда Непобедимый в день очередной годовщины Октября был приглашён на приём в Кремль, он отправился туда с намерением в неформальной обстановке обговорить этот вопрос с кем-то из тех, кто был знаком с положением дел по новому ОТРК. Там он встретил своего давнего и хорошего знакомого Б. Н. Лагутина, который тогда уже был генеральным конструктором Московского института теплотехники. Им было что вспомнить, ведь Лагутин тоже когда-то начинал свою работу в СКБ у Шавырина, и с тех пор они с Сергеем Павловичем были хорошо знакомы. Вдруг Борис Николаевич увидел идущего через зал Горбачёва со свитой. «Не к тебе ли идёт Горбачёв?» – спросил Лагутин.

Непобедимый не стал размышлять, куда направляется глава государства, и сам сделал шаг ему навстречу. Вот так в Кремле состоялась их короткая незапланированная встреча. Сергей Павлович вкратце напомнил суть своего прежнего обращения на имя генсека и то, что он ждёт решения. Горбачёв согласно кивнул головой и коротко ответил, что в ближайшее время сделает соответствующее распоряжение. Действительно, через несколько дней Непобедимому пришло сообщение, что есть разрешение на разработку нового ОТРК. Постановление правительства СССР на этот счёт вышло в следующем месяце, в декабре 1988 года, то есть через год после приговора «Оке».

По существу, с этого времени КБМ стало работать над ОТРК «Искандер». Это имя новое изделие носило уже официально. Но до поры до времени его, ещё безымянное, исподволь начали создавать в рамках эскизного проекта. «Мы пошли на это, на начало работ над новым проектом, ещё до всех официальных разрешений» – говорил Сергей Павлович. И добавлял, что взял на себя ответственность за такую самостоятельность, потому что был убеждён, даже более – уверен, что отказа в разработке ОТРК не будет.