Сергей Непобедимый

Образовался туго стянутый гордиев узел. С одной стороны неусыпная опека Устинова над стратегическим изделием, с другой – растущий нажим высоких военных инстанций со своими объективными потребностями. Сергей Павлович прекрасно понимал нужды обороны с многих сторон. Но, как верно заметил один писатель, он не мог вскочить на коня и помчаться сразу во все стороны. Ведь кроме подвижного «стратега» в те годы в КБМ развивались ещё два особо важных направления – противотанковые и переносные зенитные ракетные комплексы. Принижать эти направления разработок было, по его мнению, непозволительно, но в реальности сложилось, что внимания им стало отводиться меньше. Надо было определяться с таким распылением сил. Дозреть до этого понимания помогло одно из совещаний в ГРАУ, на котором проблема вооружения войск тактическими и оперативно-тактическими ракетами была возведена в ранг безотлагательных забот. И эта позиция военных подкреплялась обоснованными цифрами и фактами.

Сам Сергей Павлович интуитивно чувствовал и ощущал правоту людей при погонах. Но при этом он чётко осознавал, что встроиться в ряд создателей межконтинентальных боевых ракет при действующих родоначальниках этого дела, таких как С. П. Королёв, М. К. Янгель, В. Н. Челомей и многие другие, будет проблематично.

В те месяцы и недели на исходе 1965 года Непобедимого как-то пригласили на одно из очередных совещаний в Главное ракетно-артиллерийское управление Минобороны Союза. После заседания у него была встреча, как говорят, на полях совещания с начальником ГРАУ генерал-полковником П. Н. Кулешовым, который вскоре станет маршалом артиллерии. В тот год Павел Николаевич только заступил на эту должность, а до этого занимался пополнением ракетных арсеналов в ряде дружественных СССР стран. Бесспорно, он хорошо знал положение дел в сфере своих профессиональных интересов и потому в том разговоре изложил Непобедимому своё общее видение с оснащением ракетным оружием Сухопутных войск. Общая картина, по мнению начальника ГРАУ, была в чём-то неприглядной, а в чём-то и непозволительной для современной армии.

В какой-то мере толчком к выходу из этого круга неопределённости стал разговор Непобедимого со Зверевым во время одного из нередких визитов в министерство. Речь шла о текущей и будущей работе предприятия. Разумеется, Сергей Павлович довёл до сведения министра свои опасения по поводу того, как предотвратить распыление конструкторских сил, которое объективно возникло с наметившимся перекосом в сторону стратегического комплекса. Тогда же он не преминул сказать и о растущем нажиме со стороны ГРАУ, командиры которого хотели получить от КБМ ракеты для Сухопутных войск.

В тот момент в их беседе возникла пауза. Непобедимый не прерывал её и ждал, что скажет Сергей Алексеевич. Зверев сосредоточил взгляд на какой-то точке стены своего кабинета, потом перевёл глаза на собеседника и с расстановкой слов чётко сказал, что понимает его. Далее возникла пауза более короткая и вдруг Зверев мягко обратился к Непобедимому: «А ты скажи Дмитрию Фёдоровичу об этом и откажись от “Гнома”. Тем более что сделать подвижный стратегический комплекс у нас есть кому. А что касается будущего твоего КБ, то я, поверь мне, без дела вас не оставлю».

По дороге домой, в Коломну, Сергей Павлович в мыслях постоянно возвращался к этой ключевой мысли Зверева относительно «Гнома». Сам Непобедимый, уже познавший порядок вещей во взаимоотношениях на верхних этажах власти, всё сделал согласно неписаным правилам – не перескакивать со своим вопросом без необходимости через ближайшую властную ступеньку. Именно поэтому он и поделился со Зверевым своими мыслями относительно «стратега». И вот теперь он размышлял над тем, что ему сказал Сергей Алексеевич. По наитию Непобедимый оценил высказывание министра относительно «Гнома» как завуалированное предложение напрямую обратиться с этим вопросом к Устинову. В русло такого понимания вполне логично укладывался и постоянный нажим на него со стороны Кулешова с настоянием делать ракеты для «сухопутчиков».

Непобедимый знал, что ГРАУ, которое надеялось и ожидало, что КБМ станет работать на них, само не обращалось к Устинову за содействием в этом деле. Взвесив чуть позже все «за» и «против» в сложившейся ситуации, Непобедимый вошёл в положение Зверева и Кулешова. Он понял, как сложно им высказать любое иное суждение по «Гному». Ведь комплекс был на особом контроле у Дмитрия Фёдоровича и остался в таком положении после кончины Шавырина. И пойти наперекор воле Устинова довести «Гном» до победного итога мало кто тогда мог решиться. Непобедимый прекрасно понимал, что в этом желании Устинова на том уровне развития оборонной отрасли экономика страны вполне могла бы потянуть разработку двух подвижных грунтовых «стратегов». Он знал, что тогда, в 1965 году, аналог их «Гному», только под названием «Темп-2С», намечается к разработке в НИИ-1, у А. Д. Надирадзе.