Сергей Непобедимый

Однако после всех треволнений при наметившейся корректировке развития КБ машиностроения его молодой главный конструктор прекрасно понимал: когда-то в коридорах власти созреют новые подходы и будут облечены в соответствующие директивы… А пока ему нужно сосредоточить усилия всего коллектива на двух магистральных в то время работах – с ПТРК и ПЗРК. При равновеликой значимости и важности этих тем Сергей Павлович для себя всё же сделал акцент на работе со «Стрелой-2». Он не мог не помнить слов Устинова насчёт этого изделия. И уж тем более, конечно, не мог даже представить тогда, что через пару лет ему придётся докладывать о первом советском ПЗРК на заседании Совета обороны СССР.

Но одновременно в рамках своей компетенции он сделал намётки к расширению сотрудничества со всеми, кто, на его взгляд, мог стать соучастником творческого процесса. Он был убеждён, что для исследований и созидания всего нового в сфере интересов предприятия нужно расширять круг специалистов, способных к сотворчеству в столь деликатной сфере. В этом его убеждал предыдущий опыт совместной работы с А. А. Красовским. Творческие контакты с ним и его сотрудниками продолжались и в последующие годы. Надо заметить, что через короткое время после утверждения Непобедимого руководителем КБМ он посчитал важным определиться со своими заместителями. Его выбор пал на двоих – С. П. Ванина и А. С. Тер-Степаньяна. Их кандидатуры обсуждались и утверждались в министерстве – настолько были важны эти «номенклатурные» должности.

С его предложением в высокой инстанции согласились. И с тех пор долгие годы, десятилетия этот тандем великолепных конструкторов оружия был прочной опорой Непобедимого. По существу оба они стали его надёжными соратниками в дальнейшем развитии всего предприятия, которое оба знали, как говорится, до последнего винтика и которому были преданы во все времена. Оба были чуть старше главного конструктора, оба были талантливы, но каждый по-своему. Сергей Петрович, как говаривал о нём Непобедимый, был конструктором божеской милостью и генератором идей в создании и разработке многих изделий КБМ того времени. Совершенно не случайно ему полутора годами ранее вместе с Шавыриным и Непобедимым за вклад в создание ПТРК была присуждена Ленинская премия. А опыт, который он приобрёл при отработке «Гнома», в дальнейшем был использован на полную катушку в процессе организации создания и выпуска тактических и оперативно-тактических ракетных комплексов.

Другой заместитель Непобедимого, Тер-Степаньян, также блестяще знал специфику КБМ, обладал широким взглядом на проблемы конструирования и производства. Андраник Смбатович быстро схватывал суть любой задачи, которую предстояло решить. Он всегда был надёжным единомышленником с теми, кто за кульманом или в цехах претворял в металле задуманное изделие. Позже Непобедимый с тёплой искренностью признается, что при любой командировке он почти всегда оставлял за себя Тер-Степаньяна и при этом добавлял, что в этих случаях был всегда уверен в том, что его коллега всегда поступит правильно и примет единственно верное решение. Время спустя государство высоко оценит вклад А. С. Тер-Степаньяна в оборонную отрасль – он тоже станет лауреатом Ленинской и Государственной премий, а также Героем Социалистического Труда.

Что касается расширения творческих связей КБМ со сторонними организациями, то здесь на первом месте было, пожалуй, Московское высшее техническое училище им. Баумана. Удивляться тут было нечему – ведь и Шавырин, и Непобедимый, и десятки других руководителей подразделений и специалистов КБМ были питомцами знаменитого вуза с более чем вековой историей, с блестящей технической школой. Все инициативы Шавырина на сей счёт Сергей Павлович не просто сохранил, но и расширил, укрепляя связи с коллегами из смежных сфер общей деятельности.

Минул всего второй год со дня постановки «Малютки» на вооружение, а в КБМ уже начались интенсивные поиски возможностей модернизации и совершенствования этого оружия. К его названию позже будет добавлена всего одна буква «П» – «полуавтоматическая». Но сколько творческих усилий великолепных инженеров и конструкторов будет затрачено, чтобы этот однобуквенный символ получил право встать через чёрточку позади прежнего имени ПТРК! Два «сумасшедших» года – 1966 и 1967 – продолжалось его усовершенствование. В довольно сложной иерархии советского оборонпрома инициаторам идеи модернизации «Малютки» пришлось нелегко, когда они преодолевали необходимые, но подчас излишне запутанные подходы к ключевым фигурам в бесконечных согласованиях нужных разрешающих документов.

Когда Сергей Павлович проникся этим делом, он нашёл общее понимание с профессором Бауманки. Это был декан факультета приборостроения Леонид Николаевич Преснухин, который вскоре станет первым ректором столичного Института электронной техники. Вдвоём они согласились, что правильным решением стало бы создание специальной лаборатории. Причём она должна была стать детищем совместных усилий, зрелые плоды которых достались бы нашей армии.