Сергей Непобедимый

Когда Сергей Павлович вспоминал о том времени осмысления и выбора, он к месту привёл вычитанное им суждение кого-то из мыслителей, что иногда расстаться – значит поступить правильно. Делая распоряжения по «Гному» осенью 1965 года, он интуитивно понимал в глубине сознания, что у этой темы в данный момент истории не очень благоприятные условия для завершения. Чтобы она обрела устойчивость в дальнейших планах, нужна была серьёзная структурная перестройка внутри КБМ, чтобы не истощать потенциал других направлений работы. Стало быть, для перспективы, для творческого импульса предприятия и талантливых людей, составляющих его костяк, надо открыть новые горизонты. После всесторонних оценок и размышлений он пришёл к мысли, что КБМ надо сделать ведущим среди равных в разработке изделий, уже предписанных для них правительством, и по мере наращивания темпа работ присматриваться и браться за новые темы.

Дело было за «малым» – выйти на прямой разговор с Устиновым и постараться довести до него свои суждения на этот счёт. И тут не обошлось без помощи его величества случая, который прервал внутренние колебания Непобедимого перед неизбежным и важным объяснением с секретарём ЦК. В один из дней глубокой осени в ГРАУ проводилось очередное совещание, на которое Сергея Павловича пригласил лично Кулешов. Среди его участников, военных и конструкторов, шёл весьма обстоятельный разговор о многих новых видах вооружений для Сухопутных войск. Говорилось и об ускорении разработок усовершенствованных противотанковых ракетных комплексов, и о доведении до заводского конвейера переносных зенитных ракетных комплексов, о которых тогда ещё мало что знали и ещё меньше о них рассуждали.

В повестке того совещания важное место было отведено и обсуждению крайне актуальной на то время проблемы насыщения Сухопутных войск тактическими и оперативно-тактическими ракетными комплексами. Нельзя сказать, что подобная тема была белым пятном в отечественном оборонпроме. Ко времени того во многом знаменательного для Непобедимого совещания на вооружении Советской армии уже более трёх с лишним лет стояли оперативно-тактические ракетные комплексы «Эльбрус» с дальностью стрельбы до трёхсот километров и со скоростью полёта полтора километра в секунду. Ещё ранее создание этой ракеты было поручено СКБ-385 в Миассе, где главным конструктором был Виктор Петрович Макеев, биография которого начиналась со строки «родился в Коломне». В основу «Эльбруса» была положена одноступенчатая ракета Р-17 с жидкостным двигателем и с неотделяемой боевой частью.

И тогда и после, когда В. П. Макеев станет академиком, руководимый им коллектив, который одно время тоже назывался Конструкторским бюро машиностроения, проявил себя главным образом в создании трёх поколений баллистических ракет для морских стратегических ядерных сил нашей страны – их изделиями были оснащены подводные лодки разных времён и проектов. ОТРК «Эльбрус» был для него важным, но всё же, осмелимся предположить, побочным изделием, ибо морская тематика макеевского предприятия в полной мере занимала сложнейшими проблемами конструкторский и производственный коллектив в Миассе.

Ещё ранее, во второй половине пятидесятых, был создан и поставлен военным баллистический ракетный комплекс Р5М с максимальной дальностью в 1200 километров. Он был спроектирован в ОКБ-1 под общим руководством главного конструктора С. П. Королёва. И ещё один оперативно-тактический ракетный комплекс фронтового подчинения «Темп-С» был сделан друзьями-соперниками коломенцев из НИИ-1 или Московского института теплотехники. Его ракета имела дальность 900 километров.

Казалось бы, уже имеется солидный «ассортимент» нужных изделий с диапазоном дальности от 300 до 1200 километров. Заводы исправно их делали и поставляли в войска. Но военные знали и понимали, что все КБ, создавшие их, как бы там ни было, тяготеют к тематике по стратегическим комплексам. Им, военным – потому так настойчиво и «обхаживал» Непобедимого начальник ГРАУ, – нужно было конструкторское бюро, которое будет всецело заниматься ТРК и ОТРК.

Такая линия их интересов во многом была логичной и обусловленной изменениями в военной доктрине, которые сохраняются и поныне во многих штабных установочных документах, Суть в том, что при ведении боевых действий на полях сражений противоборствующие стороны объективно стремятся к локализации или даже к уменьшению интенсивности прямых столкновений войск. Эта необходимость обусловлена обоюдным желанием сохранения живой силы. Однако для достижения конечного намечаемого успеха на определённом участке фронта или конфликта важно перенести главный удар во второй эшелон построения войск противника для создания надёжных предпосылок победы на передовой.