Серый Дол

Лопата наткнулась на что-то твёрдое, и этот звук вернул Сайна в реальность, на пятнадцать лет вперёд с того момента, как они нашли эти опасные вещи. Сколько он тогда спорил с друзьями о том, что не стоит их брать. Как истинно верующий во Властителя Циклов, Сайн знал и разделял мнение церкви о том, что всё наследие прошлого порочно. Церковь учила, что люди, возомнившие себя богами, сами же и погубили свою цивилизацию, а потом Властитель стёр даже память о них, их языки и культуру, дабы очистить грядущие поколения от греха и наставить на верный путь. Но наставить на этот путь друзей Сайн так и не сумел. Они были молоды и жаждали силы. Тогда, в комнате герцога, они нашли и другие вещи, каждую со своими возможностями. Всего девять. Но решено было, что каждый возьмёт себе по одной, а остальные они преподнесут в качестве трофеев своему королю, как и положено было поступить. Только Сайн тогда отказался брать себе такую вещь. Он знал, что трагедия неминуема, и ничего хорошего эти предметы не сулят. Так и вышло.

По-началу друзья условились, что будут прибегать к возможностям своих артефактов только в самых крайних случаях, чтобы не привлекать к себе внимания и не поддаваться их силе. Но Маллид стал делать это всё чаще, и перстень становился всё сильнее. Их связь росла на глазах, и вот уже, почти в каждом бою меч Маллида, не спроста названный Пламенем Небес, пылал, а из руки вырывались потоки огня, сжигающего врагов. И однажды, в очередном бою, рука Маллида вдруг вспыхнула, но пламя, как взбесившийся пёс, накинулось на своего хозяина. Оно стремительно поползло вверх по руке, стремясь полностью поглотить человека. И совсем чуть-чуть не добравшись до головы - потухло, а затем и сам Маллид без чувств рухнул наземь. Позже, в госпитале, он сказал друзьям, что потерял контроль всего на мгновение, но не сумей он, невероятным усилием воли, сквозь обуявшую его боль и страх, приказать огню отступить, и без сомнения погиб бы в пламени, так же, как сам сжигал врагов. На руке, шее, и спине Маллида с того дня навсегда осталась отметина в виде уродливого шрама, напоминающая о его безрассудстве. Тогда-то Ханрис, Маллид и Зан решили, что сразу как служба кончится и они обратятся к мирной жизни, закапают свои предметы, и больше никогда их не коснуться. И на это в итоге пошли все, кроме Ломара. По честному, никто тогда и не понимал, что именно делает череп, с которым так носился Ломар. Он говорил про женщину невиданной красоты, которая общается с ним, и в которую он беззаветно влюбился. Особенно яростно он стал оберегать череп после того как получил ранение и больше не смог участвовать в боях. Тогда Ломар часами сидел на постели и разговаривал сам с собой, уверяя что говорит с призраком древней жрицы затмений. Но Арсию из них никто не видел, и одержимость друга древней черепушкой легко списали на помешательство. Сейчас Сайн, кажется, понял, почему так случилось. Наверное призраку требовались силы, чтобы проявляться в этом мире. Как и артефакт Маллида, становящийся всё сильнее от регулярного использования, Арсия тоже набиралась сил, просто процесс этот оказался не столь быстрым. Но итог один - обладатель артефакта оказался на пороге смерти. И, даже понимая какова цена такой силы, что они делали сейчас? Снова выкапывали эти чёртовы штуковины.

"Властитель, прости нас!" - сказал Сайн мысленно, помогая Маллиду достать сундук из ямы.

Тот находился в мрачном нетерпении, словно все эти двенадцать лет, только и ждал момента, чтобы снова коснуться своего перстня, не смотря на то, что тот его чуть не сгубил. Маллид провёл своей обожжённой рукой по крышке кованного чёрного сундука, затем быстро щёлкнул замками.

- Стой, дружище, - сказал вдруг Сайн, явственно чувствуя тяжесть нависшей над ним беды. - Может нам всё же не стоит этого делать?

- Ты слышал, что сказал Ломар? - проговорил Маллид не оборачиваясь. - Нам нужны эти вещи, чтобы сражаться.

- Нужны ли? Не окажутся ли они опаснее для нас, чем эти твари из леса? Посмотри, что один такой предмет сделал с Ломаром. И что сотворил с тобой. Мы поклялись, что больше их не коснёмся.

- Поклялись, - кивнул Маллид. - Но только когда покинем поля боя, помнишь? Когда наша война закончится. А теперь, ты разве не видишь, война явилась прямо к нашему порогу. Так или иначе, скоро нам вновь предстоит вступить в бой. А в любом бою, исход решает оружие, которым ты владеешь.

С этими словами, Маллид откинул тяжёлую крышку.

Глава 8: Зов Ночи

Ханрис не помнил, в какой конкретно момент тьма начала рассеиваться перед ним. Это случилось так плавно и естественно, словно само собой разумелось. И он ничуть тому не удивился, пока вдруг не задумался о том, что в месте где он оказался, нет никаких источников света, и не видны отсюда были: ни солнце, ни звёзды, ни Рунон. Однако кромешная тьма, царящая здесь, перестала быть ему преградой. Слух и обоняние тоже заметно обострились, но наравне с тем, что он теперь видел в темноте, всё остальное отходило на второй план.