Сесиль. Амори. Фернанда

— А почему бы и нет, господин де Рьёль? Истина, от кого бы она ни исходила, всегда остается истиной. Послушайте меня, госпожа де Бартель. Женщина, давшая слово в присутствии представителя власти, женщина, взявшая Господа Бога и людей в свидетели своей верности, — эта женщина, нарушая клятву, опускается ниже куртизанки, ибо совершает супружескую измену.

— О да, да, вы правы, Фернанда! — воскликнула Клотильда. — Да, да, вы правы, моя совесть говорила мне то, что сказали ваши уста.

— Фернанда, вы сошли с ума, — прошептал тихонько Фабьен, схватив куртизанку за руку.

Однако та, не испугавшись ни жеста, ни слов, хотя и то, и другое таило угрозу, продолжала, повернувшись к нему:

— А разве вы забыли, что если соблазнитель юной девушки может иногда исправить свою вину, то совратитель замужней женщины не имеет права искупить свое преступление? Девушка, попавшая в ловушку, всего лишь обесчещенная девушка, а женщина, скатившаяся в пропасть, это падшая женщина.

— О сударыня, сударыня! — воскликнула Клотильда, сложив руки. — Вы говорите это мне? Боже мой!

— Вы ошибаетесь, сударыня, — сказала Фернанда, с глубоким состраданием и лаской в голосе. — Ни одно мое слово не касается лично вас, и, если в каком-то выражении из тех, что я употребила, вы не расслышали почтения, что я питаю к честной женщине, прошу великодушно простить меня. Я обращаюсь к господину де Рьёлю, и вы видите, сударыня, господин де Рьёль не решается ответить мне.

— Потому что ваша дерзость заставила меня онеметь от изумления, — сказал Фабьен.

— Моя дерзость! Да, я знаю, не каждый отважится на подобное. Однако большой заслуги тут нет, сударь. Вас удивляет, что я говорю с вами таким образом? А что вы можете сделать, какое зло можете мне причинить? Сказать, что вы были моим любовником? Конечно, это будет ложь, но такая ложь могла бы обесчестить любую другую женщину, а для меня какое же это зло? Прибавит известности, и только. Нет, вы страшны лишь светским женщинам: у каждой из них есть муж, мать, семья — им они обязаны давать отчет в своих поступках, а надо мною вы не властны, у меня никого нет, я одинока и должна отчитываться за свое поведение лишь перед Господом Богом. Вот почему я не боюсь встать между вами и госпожой де Бартель, вот почему я говорю ей: "Слушая этого человека, вы губите себя; идемте со мной, и я вас спасу".

С этими словами Фернанда схватила Клотильду за руку и увлекла ее за собой, а Фабьен, застыв от удивления и досады, остался на том же месте.

Но не прошли они и пятидесяти шагов, как Фернанда почувствовала, что силы оставляют Клотильду; тогда она обвила рукой талию г-жи де Бартель, а так как в этот момент луна вышла из-за облаков, обе женщины смогли еще лучше увидеть и понять одна другую, взглянув на осунувшиеся лица их со следами пережитого волнения. Клотильда дрожала от страха, Фернанда — от восторга, ибо чувствовала, что Господь выбрал ее, падшую, чтобы она отдала этому семейству больше, чем могла отнять.

— Во имя вашего мужа, сударыня, во имя его матери, возьмите себя в руки, — говорила Фернанда, — а главное, доверьтесь мне. Я тоже вняла когда-то речам, подобным тем, которые вы только что слышали, и теперь стала той, кого называют падшей женщиной. Нельзя допускать, чтобы с вами сделали то, что сделали со мной, ведь вы замужем, у вас нет оправдания, что вы одна. Ах, только не верьте, сударыня, роковому изречению, готовому оправдать вас, если вы оступитесь из-за того, что ваш муж оступился. Ваш долг, долг светской женщины, которая носит прекрасное, громкое имя — оно ведь не ваше, а вашего мужа, кому вы отдали свою жизнь, — плакать молча, найти прибежище в чистоте вашего существования и молиться, надеяться и ждать.

— Ах, сударыня, вы ангел, посланный направлять и поддерживать меня! О! Как мне отблагодарить вас за все, что вы сделали для Мориса, за то, что делаете для меня?

— Это очень просто: оставайтесь верной тому, кого я вам вернула, постарайтесь понять, что он выше других мужчин, точно так же как вы, сударыня, выше других женщин. Будьте покойны: раз оступившись, Морис вернется к вам. В чем он упрекал вас? Что вы не умеете любить? Ну что ж, вы докажете ему, что ваше сердце способно понять и почувствовать все то, что Господь вложил в него.

— Ах, сударыня! — воскликнула Клотильда. — Кто дал вам такую власть надо мной, что я готова повиноваться вам? Боже мой! Боже мой! Что вы за женщина?

— Вы хотите это знать? — с глубокой печалью спросила Фернанда.

— О да! — воскликнула Клотильда. — Да! Из того, что вы скажете мне, я несомненно извлеку урок для себя.

— А для меня это будет утешением, потому что вы сможете пожалеть меня: в первый раз за пять лет я готова просить чьих-то слез, взываю к состраданию, а ведь один Бог знает, как я в этом нуждалась все пять лет.

— О, значит, я могу что-то дать вам взамен того, что вы делаете для меня, сударыня! — воскликнула Клотильда. — Пойдемте, пойдемте скорее, мне не терпится в свою очередь утешить вас.