Сестра Харуна ар-Рашида

разгоняли их и осаживали. Посредине ристалища лежала

большая гура. Ее остов образовывали обручи, изготовлен¬

ные из особым образом обработанных сухожилий крупных

животных. Сверху гура была обтянута плотной кожей,

для крепости прошитой тетивами.

Харун ар-Рашид взмахнул савладжаном, с гиком ри¬

нулся вперед, достиг центра и поддал гуру. Гура взлетела

в воздух. Со всех сторон на нее набросились игроки. Сав¬

ладжаны переплелись. Нужно было не отдать гуру про¬

тивнику, отбить в свою сторону. Некоторые всадники,

помня, что это любимая игра халифа \ уступали ему, на¬

рочно били милю; другие, войдя в азарт, сражались как

львы. Искусно владея савладжаном, Харун ар-Рашид вел

гуру к шатру. Наперерез ему стремительно бросился

всадник. Это был Джаафар ибн Яхья; его талию пере¬

хватывал широкий шелковый пояс, савладжан в руке

был такой же, как у халифа, но только без золотой от¬

делки. Он разогнал гнедого скакуна и, чуть было не про¬

считавшись, в последний момент с трудом осадил его.

Вороной жеребец эмира правоверных вздыбился и заржал.

—      Нет! Не возьмешь!— крикнул Харун ар-Рашид,

ловко сворачивая в сторону.

Но уйти от Джаафара ибн Яхьи ему не удалось. Ви¬

зирь пришпорил скакуна, вытянулся и, перехватив гуру,

послал ее назад. От взрыхленной копытами земли взмет¬

нулись густые клубы пыли. Лошадиные морды покрылись

пеной, слюна стекала лошадям на грудь.

Играть визирю в этот день было тяжело. Прошлую

ночь он не спал. Руки не обладали обычной хваткой и си¬

лой. Стоило чуть-чуть прикрыть веки — и взору являлись

Риаш, дети (что-то станется с ними?). Вспоминалась

Аббаса — то робкая, тихая, нежная, то беспокойная, тос¬

кующая. Сам он привык к зависти врагов, к их ядови¬

тому злословию, но она не привыкла и никогда не при¬

выкнет. Таковы женщины... Разве можно их осуждать

за это?

Джаафар ибн Яхья пользовался покровительством ха¬

лифа, — но долго ли оно продлится? Да, он сейчас люби¬

мец. Но не слишком ли много сокровищ накоплено в его

руках — дворцов, селений, земельных угодий? Богатства

растут. Не пора ли остановить это? Не таят ли они опас¬

ность? Впрочем, время для беспокойства еще не наступи¬

ло... Разве не так? Ему позволено многое. В любой час

дня и ночи он может входить в замок Вечности и не спра¬

шивать предварительно разрешения. Ключи от дверей

казначейства и даже гарема находятся у его отца, старо¬

го Яхьи ибн Халида. Это тоже что-нибудь да значит!

Наконец, брачный контракт, пусть даже фиктивный, под¬

писан... Нет, беспокоиться пока нет причин.

Джаафар ибн Яхья отбросил мрачные мысли.

Игроки Харуна ар-Рашида, завладев гурой, повели

игру.

Глава XVII

ВО ДВОРЦЕ АББАСЫ

Атба никак не могла приблизиться к визирю. Джаафар

играл на противоположном краю площадки. Чтобы до¬

браться до него, нужно было пройти сквозь толпу, пере¬

лезть через канаты. Неожиданно она увидела старого слу¬

гу, который, приходя во дворец Аббасы, не раз выполнял

поручения хозяина.

—      Хомдан! — назвала она громко.

Это был падежный человек. Ему можно доверить по¬

слание.

—      Хомдан!

—      Я самый, я! — отозвался он, выбираясь из толпы, и,

увидев необычный наряд Атбы, понял, что у нее секрет¬

нее поручение.

Верой и правдой служил Хомдан Бармекидам более

пятидесяти лет, сначала прислуживал Яхье ибн Халиду,

а затем его сыну Джаафару ибн Яхье. Несмотря на по¬

чтенный возраст, был он здоров и подвижен; хозяева отно¬

сились к нему скорее как к старому другу, чем к рабу, а

он в ответ глубоко почитал их. По национальности был

он персом, родиной считал Хорасан, хотя вряд ли помнил

его долины. Еще ребенком попал он в Багдад и никуда

с тех пор оттуда не выезжал.

—      Что случилось, дочка? Это не навредит нам, нет? —

голос у старого слуги задрожал.

—      Наша судьба в руках аллаха, Хомди! Я рада, что

тебя вижу! Ты ведь мне словно родной дядюшка, — вос¬

кликнула Атба и, убедившись, что за ними никто не сле¬

дит, тихо добавила: — Есть иослапие от ссйиды. Надо

срочно передать господину.

—      Постараюсь, дочка, постараюсь. Игра скоро кон¬

чится. Плохо быот гуру. Смотреть больно. Нет сегодня

счастья, — ответил он громко, а затем, подражая ей, ска¬

зал едва слышно: — Вернется Джаафар к шатру — я пе¬

редам ему. Будь, дочка, спокойна! — С этими словами он

взял обрывок папируса и спрятал его в абу.

Во дворце Аббасы потянулись долгие часы ожидания.

Джаафар задерживался. Госпожа и служанка страдали

вместе.

Во дворце было два балкона: один — просторный, вы¬

ходивший на Тигр, с него открывался прекрасный вид на

излучину реки; второй, поуже, находился на восточном

фасаде, откуда хорошо просматривались расположенный

поблизости дворец Зубейды и укатанная дорога, которая

вела к скрытому за рощей замку Вечности. По ней обычно

приезжал визирь, и женщины устроили па балконе наблю¬

дательный пункт, скрытый от посторонних глаз густой

вьющейся зелеиыо.

От пристального рассматривания уходящей к горизонту,

прихотливо изгибающейся ленты дороги, ослепительно бе¬

лой под яркими лучами солнца, заболели глаза. О, часы

ожидания, томительные часы неизвестности!..

Вдали появился одинокий путник*

—      Он! Он!

—      Неужели?!

—      Смотри, Атба!