Читаем Сестра Харуна ар-Рашида полностью

—      А доподлинно ли тебе ведомо, сын мой, завещание

деда, да будет земля ему пухом? Аль-Махди передал

власть твому отцу с условием, что затем она перейдет к

Харуну ар-Рашиду, который является тебе дядей. Потом

аль-Хади передумал и захотел передать власть тебе ми-

иуя Харуна ар-Рашида. Это ты и считаешь своим правом?

—      Да, это! — выкрикнул юноша, и брови у него, на¬

хмурившись, сошлись у переносья. — Неужели ты не слы¬

шал, что отец на самом деле отрекся от завещания деда?

Под давлением перса он вынужден был, правда, разре¬

шить Харуну ар-Рашиду присягнуть, но чтобы затем

власть передали мне.

—      Слухи до меня доходили. Что верно, то верно. Но

это были только слухи.

—      Только слухи?! — с трудом сдерживая себя, повто¬

рил Ибн аль-Хади. — Разве их не подтвердило убийство

отца, который не просидел на троне и одного года?

—      Убийство? — переспросил шейх Исмаил. — Ты

утверждаешь, что халифа аль-Хади убили? Какие у тебя

на это основания? Насколько мне известно, он умер

естественной смертью. От изнурительной болезни. Воз¬

можно, твоя бабушка, почтенная аль-Хайзуран, которой,

несмотря на все ухищрения, так и не удалось протянуть

руку к управлению халифатом, немножко и посодейство¬

вала его переходу в лучший мир, так сказать, из благих

целей, чтобы бедняга ие очень-то долго мучился. Но ты

не бросайся словами. Между понятиями «убили» и «уско¬

рили течение болезни» — большая разница. Согласись с

этим, сын мой!

—      Моя бабушка ничего не предпринимала сама. Ее

действия направлял проклятый перс.

—      Ты имеешь в виду отца нынешнего визиря, Яхыо

ибн Халида?

—      А кого же еще! Конечно, его! Как только отец

отрекся от завещания деда, вольноотпущенник принялся

обхаживать больного. Отец мой был слаб, и персу удалось

подсунуть ему другое завещание. Когда же дело было

сделано, отец стал помехой, его быстренько убрали. Может

быть, яд, как болтают, и преподнесла дорогая бабушка,

этого я не знаю, но истинный виновник смерти —

Еольноотпущеиник. Не случайно он первым узнал печаль¬

ную новость и тотчас, среди ночи, явился к Харуну ар-

Рашиду. И смотри, наставник, как эмир правоверных

отблагодарил его: назначил визирем его сына, который

теперь управляет всем халифатом. Если уж говорить на¬

чистоту. визирь и халиф поменялись местами: в действи¬

тельности эмиром правоверных стал Джаафар ибн Яхья.


Глава XXXI

БАРМЕКИДЫ И ХАЛИФАТ

Шейх Исмаил думал о том, что притязания Ибн аль-

Хади до некоторой степени законны, но могут, к сожа¬

лению, нарушить установившийся порядок, вызвать сму¬

ту, подорвать могущество халифата и поэтому должны

быть признаны необоснованными.

—      Сып мой, ты предвзято судишь о Бармекидах, —

проговорил он, замечая, как испарина покрывает загоре¬

лое лицо юноши, — осуждаешь любой их поступок, слов¬

но они заклятые враги. Бармекиды оказали халифату та¬

кие услуги, каких мы больше ни от кого не видели. Роль

этого семейства неоценима. Я сам хашимит, ты хашимит,

эмир правоверных тоже, у нас одна плоть и кровь, общие

враги и друзья; наши действия должны быть согласова¬

ны. Но ты несправедлив к Бармекидам. Как ты можешь

плохо о них говорить? Разве ие помнишь, что именно

Халид, дедушка Джаафара ибн Яхьи, помог Абу Мусли¬

му, выступившему против последнего омейядского хали¬

фа, и это было нам на руку: Омейяды были сброшены, мы

захватили власть? А потом, когда халиф Абу Джаафар

аль-Мансур убил Абу Муслима и в пограничных областях

восстали курды и персы и халифат, казалось, вот-вот рас¬

падется, разве не тот же Халид сумел уговорить повстан¬

цев и без применения военной силы установил мир и

спокойствие? А сколько он и сын его Яхья положили

трудов на то, чтобы создать государственные меджлисы

и диваны, наладить их работу? Нынче дела Халида

успешно продолжают оба его внука, Джаафар ибн Яхья и

аль-Фадль ибн Яхья. Разве ты ие знаешь об этом или за¬

был? Бармекиды, сын мой, — воскликнул старец воодушев¬

ляясь,— это столпы халифата, наша гордость и наша сла¬

но

ва! Взгляни на Багдад — и ты увидишь блестящие ре¬

зультаты их деятельности: библиотеки, равных которым

нет в мире, арсеналы, больницы, суды. На протяжении

трех поколений Бармекиды способствуют развитию науки,

философии и литературы. Они создали в городах регуляр¬

ную стражу, без которой мы теперь и дня прожить не

можем. А как много они сделали переводов с других язы¬

ков, и в первую очередь с греческого, хинди, персид¬

ского! Под их руководством работали иудеи, христиане

и мусульмане. Кто, как не Яхья ибн Халид, позаботился

о      переводе грека Птоломея и впервые познакомил нас с

его произведением «Аль-Маджисти»?

А кому мы обязаны зарождением и развитием искус¬

ства врачевания? Разве тебе не известно, что Бармекиды

выписали из Индии искусных лекарей? Вспомни хотя бы

Маника, который вылечил Харуна ар-Рашида, когда все

мы уже потеряли надежду. Этого врачевателя посовето¬

вал тот же Яхья ибн Халид. Наконец, вспомни дом для

помешанных. Таких лечебниц ведь никогда еще не бы¬

вало! С разрешения эмира правоверных Бармекиды со¬

здали его на собственные средства, привезли врачевателя

от безумия Ибн Дахна.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека исторического романа

Геворг Марзпетуни
Геворг Марзпетуни

Роман описывает события периода IX–X вв., когда разгоралась борьба между Арабским халифатом и Византийской империей. Положение Армении оказалось особенно тяжелым, она оказалась раздробленной на отдельные феодальные княжества. Тема романа — освобождение Армении и армянского народа от арабского ига — основана на подлинных событиях истории. Действительно, Ашот II Багратуни, прозванный Железным, вел совместно с патриотами-феодалами ожесточенную борьбу против арабских войск. Ашот, как свидетельствуют источники, был мужественным борцом и бесстрашным воином. Личным примером вдохновлял он своих соратников на победы. Популярность его в народных массах была велика. Мурацан сумел подчеркнуть передовую роль Ашота как объединителя Армении — писатель хорошо понимал, что идея объединения страны, хотя бы и при монархическом управлении, для того периода была более передовой, чем идея сохранения раздробленного феодального государства. В противовес армянской буржуазно-националистической традиции в историографии, которая целиком идеализировала Ашота, Мурацан критически подошел к личности армянского царя. Автор в характеристике своих героев далек от реакционно-романтической идеализации. Так, например, не щадит он католикоса Иоанна, крупного иерарха и историка, показывая его трусость и политическую несостоятельность. Благородный патриотизм и демократизм, горячая любовь к народу дали возможность Мурацану создать исторический роман об одной из героических страниц борьбы армянского народа за освобождение от чужеземного ига.

Григор Тер-Ованисян , Мурацан

Исторические любовные романы / Проза / Историческая проза
Братья Ждер
Братья Ждер

Историко-приключенческий роман-трилогия о Молдове во времена князя Штефана Великого (XV в.).В первой части, «Ученичество Ионуца» интригой является переплетение двух сюжетных линий: попытка недругов Штефана выкрасть знаменитого белого жеребца, который, по легенде, приносит господарю военное счастье, и соперничество княжича Александру и Ионуца в любви к боярышне Насте. Во второй части, «Белый источник», интригой служит любовь старшего брата Ионуца к дочери боярина Марушке, перипетии ее похищения и освобождения. Сюжетную основу заключительной части трилогии «Княжьи люди» составляет путешествие Ионуца на Афон с целью разведать, как турки готовятся к нападению на Молдову, и победоносная война Штефана против захватчиков.

Михаил Садовяну

Приключения / Исторические приключения / Проза / Историческая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза